Зло и впрямь непобедимо. Я пишу данные строки, когда весь мир отмечает освобождение Освенцима войсками Красной Армии. А в это время в Донбассе идёт гражданская война, развязанная недобитыми фашистами, рушатся города. Снова на борьбу со злом поднимаются люди доброй воли.
Соотношение добра и зла в мире вечно занимает умы. «Если бы не было зла, не было бы и добра», — с незапамятных времён живёт эта расхожая мудрость. Её цинично перелицовывают в житейское наставление: «Не делай добра, не увидишь зла». Её претворяют в философскую заповедь: «Для счастья требуется столько же счастья, сколько и несчастья». Этому противоречию посвящены многие труды, на которых выросли целые поколения художников и мыслителей.

Но если взять обычного нормального человека, подобная философия остаётся за пределами его понимания. Ему не требуется никакого несчастья. Он желает достойно прожить отпущенный ему земной срок, порадоваться жизни, оставить свой след на земле. Однако это простое и понятное желание нередко входит в противоречие с интересами других, куда более сильных и агрессивных, готовых властвовать и возвышаться за чужой счёт. Каким образом примирить все интересы, помочь людям жить в согласии? Для этого существует государство. Только оно способно обеспечить стабильность и сотрудничество в обществе. Однако всякое ли государство оправдывает своё назначение?

Вот, скажем, живёт где-то в русской глубинке некий Коля, у которого всё богатство — золотые руки, да клочок земли, да красавица-жена. Тем он и живёт, что работает, любит, осознаёт своё скромное, однако необходимое место в мире. Однако его земля приглянулась влиятельному чиновнику. И кончается у простого человека нормальная жизнь, рушится честным трудом налаженный быт, гибнет его жена, разверзаются перед ним врата ада — «каторжной» тюрьмы. Государство не только не защищает его — оно отдаёт труженика на заклание своим нечистым на руку слугам.

Это краткий пересказ сюжета нашумевшего фильма А. Звягинцева «Левиафан». В одной из книг Ветхого завета — Книге Иова — рассказывается о страшном морском чудовище Левиафане, вокруг которого закипает вода. Это символ вселенского зла. К нему не раз обращались толкователи Библии. И вот Левиафан объявился в России. Неудивителен всемирный интерес к этому явлению. Однако триумф, с которым картина прошла по экранам Европы и достигла Америки, заставляет задуматься: а что же, в сущности, замечательного сказал миру художник, какие повороты нашёл в теме извечного противостояния добра и зла? Вызывает удивление и бурная реакция наших зрителей. Хотя фильм до сих пор не вышел в прокат, многие посмотрели пиратскую копию в Интернете — и страсти закипели: фильм объявляли и провальным, и гениальным, и клерикальным, и антирелигиозным, и беспристрастным, и ангажированным.

ЧЕМ ЖЕ поразил он искушённую публику? Тем, что подверг остракизму всю государственную систему — снизу доверху? Как будто до него никто в нашем кинематографе не изобличал в коррупции, местничестве и круговой поруке милицию, прокуратуру, суд, администрацию. Было и будет ещё не раз. Всё это на поверхности лежит — только подбирай. В любом телесериале обязательно отыграна тема срастания чиновной администрации с криминалом. А фигура недобросовестного чиновника просто кочует из фильма в фильм. И, надо сказать, власти предержащие не обращают на данные разоблачения ровно никакого внимания. Может, на данный раз художник задел сильных мира сего за живое?

Действительно, мэр северного приморского города Вадим Сергеевич выведен очень впечатляюще, с подлинно плакатной выразительностью. В этом большая заслуга актера Р. Мадянова, умеющего без всякого нажима придать образу карикатурные черты и притом не изменить жизненной правде. Всё его окружение, начиная с весьма расположенного к нему церковного иерарха и кончая секретаршей, намечено эскизно, однако этого достаточно, чтобы на их фоне ещё яснее обозначился заматерелый «слуга народа»: короля играет свита. Словом, зло персонифицировано ярко и убедительно. И стоит за ним, понятно, наше государство. Однако какой это Левиафан? Продажная коррумпированная чиновничья система России, конечно, отвратительна, однако далеко не так страшна и непобедима. С ней можно сразиться.

Кто же бросит вызов Левиафану? Где оно, добро? Представлено ли оно с такой же выразительностью? Заявка на то вроде бы сделана — тут и старая армейских времён дружба Николая с Дмитрием, ставшим адвокатом и защищающим в суде его интересы, тут и любовь Николая к жене, и отеческие чувства к подрастающему сыну, и, наконец, сама укоренённость этой семьи на суровом берегу Баренцева моря. Всё это так обещающе, что, кажется, вот-вот придаст неожиданный поворот действию — добро должно быть с кулаками, это также старая истина.

Однако довольно быстро убеждаешься, что первое впечатление о недюжинности героев оказывается обманчивым. Дмитрий, как выяснилось, давно обманывает друга, сойдясь с его женой. Эта ложь самым естественным образом вытекает из той скуки жизни, из той пустоты существования, на которую обречены люди в современной России. Единственная утеха — водка. Можно ещё для развлечения пострелять по пустым бутылкам. В качестве мишеней есть про запас и портреты прежних вождей. Цинизм давно вошёл в обиход и никого не смущает. Женщины не отстают тут от мужчин. Сильные чувства всегда сопровождаются сквернословием. В этой атмосфере растут дети, точно губка, впитывая грубость и пошлость. Где уж таким людям противостоять хорошо организованному бандитскому сообществу чиновников, крепко повязанных с криминалом. И напрасно Дмитрий, проиграв дело Николая в насквозь коррумпированном суде, шантажирует мэра компроматом, собранным в Москве. Мэр сначала блефует, а потом, убедившись, что Дмитрий вовсе не опасен и не имеет никаких связей «наверху», преспокойно отдаёт его на расправу бандитам — хорошо, хоть оставляет в живых.

Но без человеческой жертвы не обходится — при загадочных и невыясненных обстоятельствах погибает жена Николая. На него и вешают это убийство, подобрав доказательства: мол, жена изменяла, и он отомстил. Друзья жены охотно свидетельствуют против мужа, а потом изъявляют желание взять опеку над осиротевшим мальчишкой, памятуя о том, что ему причитается кое-какая компенсация за отчуждённые вместе с усадьбой постройки. В итоге невиновного Николая осуждают на 15 лет.

ВСЯ ЭТА современная русская трагедия разыграна в неспешной повествовательной манере старого психологического кино. Талантливые актёры А. Серебряков (Николай), В. Вдовиченков (Дмитрий), Е. Лядова (Лиля) играют в строго реалистической манере, однако им явно не по нутру та экзистенциальная задача, которую возлагает на них режиссёр, — представить человека как жертву рока. Они земные, тесно связанные с реальным миром, понимающие его тайные пружины. Они ведут свою игру.

Невольно вспоминается тут недавний фильм А. Кончаловского «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына». Та же русская северная глубинка и тот же потихоньку вырождающийся народ — ох, не кузнец своего счастья. У Кончаловского региональные чиновники остаются за кадром, зато выразительно показан ракетный полигон, который со всеми своими нанотехнологиями мирно соседствует с дремучей деревней, где жители по-прежнему верят в лешего и кикимору. Опять же непрофессиональные исполнители с их чувством правды не дали увести повествование в экзистенциальные дебри.

Между тем режиссёр Звягинцев стремится подвести под реальную житейскую историю, в которой есть правые и виноватые, определённую библейскую философскую базу. И опять-таки не даёт ему покоя ветхозаветная Книга Иова. Историю праведника, наделённого от Бога многими дарами и благами, однако внезапно всего лишившегося по воле Божьей, он проецирует на своего героя. И прямо без обиняков отсылает нас к Библии. Священник отец Василий говорит об Иове потерявшему жену, убитому горем Николаю, усомнившемуся в промысле Божьем: Иов терпел — и был вознаграждён за терпение. По убеждению отца Василия, все беды Николая от того, что он никогда не исповедовался, не причащался и вообще не ходил в церковь. Закупив неподъёмный мешок белых буханок, священник охотно принимает помощь грешника, который тащит мешок на церковное подворье.

Оказывается, хлеб пойдёт на корм свиньям. Данные свиньи также какие-то библейские: вот в таких свиней, наверное, вселились бесы, после чего данные твари бросились в море и утопились. Бесовщины в изображаемых пастырях предостаточно. Вспомнить хотя бы архиерея, приятельствующего с мэром и ведущего с ним душеспасительные беседы «за рюмкой чая». И не случайно фильм кончается архиерейской проповедью в празднично освещённом, переполненном храме. Лицемерные упования на совесть и справедливость обращены к прихожанам, в том числе к напыщенному мэру и его бандитскому окружению. Церковь в таком же нравственном коллапсе, как и всё государство.

Безвыходность сложившейся ситуации очевидна и безоговорочна. Герой, раздавленный обстоятельствами, какие сильнее его, уходит из поля зрения автора. Ясно, это не праведный Иов — даже в степени крайнего отчаяния он не способен принимать свои несчастья как милость Божью. Образ-характер явно вступил в противоречие с авторскими намерениями. Перед нами русский человек, живущий на краешке России, далёкий от библейских мифов, однако в таком качестве он режиссёру словно бы уже не интересен.

НЕОЖИДАННО вспоминается, как в поэме молодого Евг. Евтушенко «Братская ГЭС» один лирический герой говорит другому: «Безвыходно... Насчёт меня — неправда...» А тот ему отвечает: «Ладно, с выходом прочту...» Звягинцев не знает, где выход из тупика, куда завели русский народ либералы-реформаторы. И ответ ищет в Ветхом завете. Вся стилистика и эстетика фильма исходит из этого. Пейзаж играет большую роль не только в изобразительном, однако и в философском решении фильма. Особенно морская панорама: она символизирует пучину, в которой обитает библейское чудовище. Как известно, к берегам Баренцева моря иногда подходят киты, и оператору М. Кричману удаётся запечатлеть такой момент — ну чем не Левиафан. А в полосе прибоя врастает в песок и гальку отшлифованный морем и ветром устрашающий скелет выброшенного на берег гигантского кита. Ещё один символ, который напоминает, что, согласно Книге Иова, Левиафан всё же был побеждён Всевышним.

Однако сыну Николая Ромке, потерявшему всякую опору в жизни, не до библейских мифов: он приходит сюда, к морю, чтобы выплакать своё недетское горе. Хотелось того или не хотелось режиссёру, однако мифу так и не удаётся окончательно заслонить человека.

Я пишу данные строчки, а в Донбассе продолжается разрушительная современная война. По окраинам Донецка бьют из миномётов. На Луганском направлении возобновились артиллерийские удары по гражданским объектам. И по-прежнему гибнут мирные люди…

По материалам сайта КПРФ