Данные слова о выдающемся писателе Иване Шмелёве принадлежат Александру Куприну, который в середине тридцатых годов прошлого века, когда Иван Сергеевич работал над одной из самых знаменитых своих книг — романом-воспоминанием «Лето Господне», написал: «Шмелёв теперь — последний и единственный из русских писателей, у которого ещё можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка... с московской независимостью и свободой духа». Литературная общественность отметила 3 октября 140-летие со дня рождения классика русской литературы, который с июня 1918-го по март 1922 года жил в Алуште. Здесь он стал свидетелем таких страшных последствий гражданской войны, как красный террор, жертвой которого стал и сын писателя, 24-летний Сергей Шмелёв, белый офицер-инвалид, расстрелянный в Феодосии в январе 1921 года. Здесь пережил он разруху и голод. Впечатления тех лет отразил в документальной эпопее «Солнце мёртвых», о которой известный писатель и критик Александр Амфитеатров сказал: «Более страшной книги не написано на русском языке...». Написана она был уже в эмиграции в 1923 году.
В Париже Иван Шмелёв прожил 27 лет. И все данные долгие годы его не отпускала тоска по России, душа которой была ему так близка: «Она смотрится в душу родным небом, солнцем и непогодами. Она говорит нам родною речью — душою слов, своими далями и путями... Вливается в сердце образами Великих, раскидывается в летописях и храмах, в куполах, в колоколах». Он постиг душу Родины. Он пришёл к выводу, что человек не может жить без родного неба и могил предков, без образов великих исторических деятелей, без Духа-воителя, определяющего его земные и небесные пути, без Правды Христовой и Божией Воли.
- Покинуть свою многострадальную родину Шмелёв решился от горечи утраты сына, гибель которого не имела никакого смысла, была свидетельством жестокости новой власти, — считает директор комплекса Алуштинских музеев, в который входит созданный по его инициативе музей Шмелёва, Валерий Цыганник. Своё решение никогда больше не возвращаться в Россию Иван Сергеевич объяснил в письмах Константину Тренёву и Ивану Бунину: «Где ни быть — всё одно. Могли бы и в Персию, и в Японию, и Патагонию. Когда душа мертва, а жизнь — только известное состояние тел наших, тогда всё равно...». Но в конце жизни он изменил это решение, высказав в духовном завещании желание лежать в родной земле.
И Шмелёв вернулся туда, где родился. Безмерно любивший монастырскую жизнь, он умер волею судьбы 24 июня 1950 года в день именин старца Варнавы, который ранее благословил его «на путь», в русском монастыре Покрова Божией Матери в Бюсси-ан-От под Парижем. В 2000 году, через тридцать лет после упокоения, его прах был перенесён со знаменитого русского кладбища Сент-Женевьев-де-Буа на кладбище Донского монастыря в Москве.
Сначала писатель вернулся на Родину своими произведениями, которыми внёс в сокровищницу мировой культуры свой собственный не только стиль, но и характерный ему почерк, названные впоследствии «русскостью». Он выполнил тем самым свою мечту, которой поделился с Горьким ещё в 1910 году: «Счастье быть писателем родным, национальным в лучшем смысле слова, тем, под трудами которого может смело стоять подпись русскими буквами, русскими опять-таки в смысле огромного объёма. Я не националист. И если говорю о народе русском и о национальности писателя, говорю в самом хорошем смысле — дай в общую сокровищницу своё, родное, чего, быть может, мало — там, у другой стороны. И как хочется быть выразителем родного».
В эмиграции обострялась с каждым годом не только тоска по Родине, но желание как можно достовернее и ярче передать миру характер России. На берегу далёкого от России Атлантического океана, куда Иван Сергеевич отправлялся каждое лето с супругой, он написал пронизанный русскостью рассказ «Крестный ход». В гуле океана слышал он напевы родной земли, тоску по которой не могли заглушить ни звуки волн, ни шум праздничного Парижа. Как и всё написанное на Родине, созданное в эмиграции пронизано интимной лирикой. Он так и не стал своим в европейской культуре. Она была для него чужой, к ней он испытывал, как писал Константину Бальмонту, «отврат». Жизнь и судьба России оставались основной темой его произведений. Они — не воспоминания, а посвящения Родине, русским людям. И данные посвящения возвращали его к жизни, наполненной верой в собственное предназначение и предназначение русского человека. Именно это спасло его и позволило спеть «в полный голос» в романах «Лето Господне» и «Богомолье».
Говоря о себе, Иван Сергеевич подчёркивал: «Я не мыслитель, не политик. Я — русский человек и писатель. И я стараюсь прислушиваться к правде русской, т. е. к необманывающему, к совестному голосу духа народного, которым творится жизнь. Я принял от народа, сколько мог, — и что понял — стараюсь воссоздать чувствами».
В Алуште, где Иван Шмелёв задумал главное произведение своей жизни — эпопею «Солнце мёртвых», прототипами которого были жители тихого приморского города, не избежавшие страшных перипетий братоубийственной гражданской войны, вот уже двадцать два года каждую осень собираются учёные из разных стран, для которых жизнь и творчество «самого распрерусского изо всех русских» писателя — не только область профессионального интереса, но и глубокая любовь, неизбывные боль и печаль. Каждая встреча начинается в музее, задуманном ещё в то время, когда с имени писателя ещё не было снято табу, когда многие его произведения, в том числе и «Солнце мёртвых», были сокрыты от читателей. Здесь, в мире тишины и грусти, всматриваясь с тенистой веранды под раскидистыми ливанскими кедрами в «моря синюю чашу» вдали, которую много лет назад «глазами пил» любимый писатель, учёные из разных стран дышат одним с ним воздухом и начинают лучше понимать написанное Шмелёвым на великом и могучем русском языке.
Нынешние, 21-е по счёту чтения, в год 140-летия со дня рождения писателя, собрали более ста человек, между которых 26 докторов наук, 28 кандидатов наук. Они поделились своими исследованиями и архивными находками, оригинальными разработками, проводящими параллели между русской и мировой литературой. После каждых Шмелёвских чтений фонды музея пополняются ценными материалами. На данный раз были переданы документальный фильм о Шмелёве «Душа Родины», фотодокументы, материалы о дружбе Ивана Сергеевича и Константина Бальмонта из коллекции Российского фонда культуры.
Данные слова о выдающемся писателе Иване Шмелёве принадлежат Александру Куприну, который в середине тридцатых годов прошлого века, когда Иван Сергеевич работал над одной из самых знаменитых своих книг — романом-воспоминанием «Лето Господне», написал: «Шмелёв теперь — последний и единственный из русских писателей, у которого ещё можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка... с московской независимостью и свободой духа». Литературная общественность отметила 3 октября 140-летие со дня рождения классика русской литературы, который с июня 1918-го по март 1922 года жил в Алуште. Здесь он стал свидетелем таких страшных последствий гражданской войны, как красный террор, жертвой которого стал и сын писателя, 24-летний Сергей Шмелёв, белый офицер-инвалид, расстрелянный в Феодосии в январе 1921 года. Здесь пережил он разруху и голод. Впечатления тех лет отразил в документальной эпопее «Солнце мёртвых», о которой известный писатель и критик Александр Амфитеатров сказал: «Более страшной книги не написано на русском языке...». Написана она был уже в эмиграции в 1923 году.