Об этом сообщило издание «Крымское Эхо».
(из дневника следователя)
Когда я был совсем маленьким, из домашних животных моим первым другом был большой кот. Любить животных меня научила мама. Первый раз в жизни я грубым словом обозвал взрослого человека из-за своего любимого кота. Дело было так. С нашей семьёй дружил военком города. Он нередко приходил в гости, благо, ему было неподалёку идти от работы к нашему дому. Мы жили по улице Свердлова (г.Керчь — ред .). А в нескольких сотнях метров от нашего двора располагался военкомат.
Военкома я называл дядей Ваней. Помню, как однажды он пришёл к нам в дневное время. Я в это время в комнате играл со своим любимцем. Дядя Ваня, разговаривая с мамой, неожиданно взял Ваську за хвост и поднял над полом, отчего тот жалобно замяукал.
Забыв обо всём на свете и то, чему мама меня учила, я выхватил кота и прижал к себе. Глядя в глаза дяди Вани, одетого в военную форму, с детской злостью спросил: «Вы дурак?» Мама, услышав от меня грубые слова, с ужасом всплеснула руками и стала извиняться перед другом семьи, а меня направила стоять в углу.
Это было самым строгим наказанием. Ко мне оно применялось в редчайших случаях.
С домашними собаками я близко познакомился, когда наша семья жила в частном доме по улице Айвазовского. Я был учеником старших классов. Несколько комнат в доме и большая территория двора разрешали иметь несколько кошек и собак. Животных приобретала мама.
Во дворе находился громадный чёрный пёс по кличке Пират. Его задачей было охранять наш дом. Пирата щенком подарили хорошие знакомые, друзья родителей. Потом мама привела молодую овчарку, которую кто-то выгнал из дома.
Как-то родители познакомились с артистами цирка, приехавшего в наш город. От них узнали, что из-за старости и профессиональной непригодности они желают усыпить маленькую лохматую собачку, у которой чёлка длинных кучерявых волос закрывала глаза. Мама, разумеется, приговорённую к смерти собачку принесла домой. Собачка всё время проводила в моей комнате, как и овчарка.
У меня была небольшая спартанская кровать типа солдатской койки. Мне самому едва хватало места. И всё равно обе собаки умудрялись в ночное время спать вместе со мной. Они меня очень любили, как я их.
Кошки также стремились лечь мне под бок. Из-за места под тёплым одеялом между кошками и собаками порой появились ссоры. Каждый стремился раньше иных получше занять место, которого было в обрез.
Когда я пошёл служить в армию, то очень скучал о своих любимцах. У меня нет родных ни братьев, ни сестёр. Потому в письмах я всегда спрашивал, как себя ощущают мои четвероногие друзья. Мама подробно описывала их собачью и кошачью жизнь.
***
Когда я стал работать в УВД, расположенном на улице Ленина, обратил внимание на большое количество крыс и мышей, поселившихся в подвальном помещении нашего здания. Потом понял, что они перешли из соседнего двора, где когда-то размещался пивзавод. В связи с его переездом на другое место здание пивзавода разобрали. Потому грызуны нашли новую среду обитания.
Неизвестно откуда-то появившиеся кошки в течение нескольких лет их всех истребили. Потому как четверолапую братию надо было кормить, то я, любящий кошек, эту обязанность взвалил на себя. Каждый день приходил часа на два раньше начала рабочего дня и на электроплитке варил для них кашу с выжарками из сала, которые покупал на базаре. Вечером раздавал утром купленные бычки.
Кроме наших милицейских кошек, ещё кормил бездомных, ютившихся в соседнем новом многоэтажном доме и во дворе дома рядом с книжным магазином. Вся эта пушистая орда в одно и то же время два раза в сутки ожидала моего прихода, выбираясь из своих тайных убежищ. Были граждане, которые, как и я, подкармливали кем-то выброшенных животных. Но были такие, которые их гоняли камнями и палками.
***
Было время, когда украинское государство прекратило выделять деньги на питание служебных собак милиции. Каждый сотрудник для них приносил из дома что-нибудь из еды. Я вечерами дома варил громадную кастрюлю каши, которую утром разносил по вольерам для отощавших псов. Они меня всегда встречали простуженным лаем.
Но особенная дружба у меня завязалась с бездомным псом, который с некоторых пор стал жить во дворе дома, расположенного напротив УВД. Там же жила белого цвета гигантских размеров домашняя собака, выброшенная хозяином на улицу.
В переулке напротив этого двора находился банк. Его охранники видели, как однажды глубокой в ночное время в переулке остановился «Мерседес», хозяин которого из салона быстро выволок большую собаку с недавно родившимися щенками и, оставив на дороге, умчался в неизвестном направлении.
Охранники для оказавшейся бездомной собаке сколотили добротную будку. Подросших щенков люди разобрали, а их мамаша продолжала жить в теплой, защищённой от ветра и дождя будке. Благодаря мне у неё появился друг — пёс чёрного окраса.
Я с ним познакомился однажды зимней порой. Как обычно, в обеденный перерыв я шёл в УВД по улице Кирова, где тогда жила наша семья. Когда я подошёл к мосту через речку Мелек-Чесме, увидел толпу мужчин и женщин, которые что-то бурно обсуждали. Оказалось, неравнодушные граждане ломали голову, как вытащить, видимо, давно сидевшую на тонком льду под мостом очень замёрзшую большую чёрную собаку. Она сильно дрожала и не реагировала на призывы граждан подойти к ним поближе, которые желали её вытащить на берег.
Я быстро снял шинель, с использованием мужчин спустился на слабый лёд и осторожно, чтобы не проломить его, двинулся к собаке. Пёс не сопротивлялся, когда я его с трудом поднял на руки и донес до бетонного ограждения реки. Я кое-как приподнял пса, а двое мужчин, до предела перегнувшись через ограждение, его подхватили и поставили на землю.
Женщины стали массажировать пса, чтобы отогреть. Я, поднимая пса, под тяжестью, у кромки речки провалил лёд, оказавшись по колено в воде. Хорошо, что там было мелко.
Вслед за псом мужчины оказали помощь мне выбраться из речки. Вылив из ботинок воду и кое-как отжав штанины, я трусцой помчался в УВД, чтобы поскорее обсушиться и обогреться. Когда я услышал крики людей, оглянувшись, увидел, что спасённый пёс семенил за мной следом.
Так вдвоём мы добежали до моего кабинета, в котором всегда была горячая вода для кофе и бутерброды. На электрокамине я быстро высушил брюки. Пёс, съев пару бутербродов, улёгся поблизости от камина и заснул. А у меня в то время проживал двухлетний кот, которого мне котёнком подарил начальник вневедомственной охраны. Слава Богу, он спокойно среагировал на незваного гостя.
Кот продолжал вальяжно нежиться на сейфе, наблюдая за своим промокшим кормильцем, примчавшимся с собакой. По поведению кота я понял, что он давно считает себя хозяином кабинета, который я у него арендую на дневное время. Но он великодушно разрешил мне прийти в его дом с гостем.
***
Пристроить пса мне дала возможность хорошая знакомая Гала, проживающая в доме рядом с УВД. Она не меньше меня помешана на домашних животных. Каждый день кормила тех же бездомных кошек и собак, что и я. Пёс хорошо прижился в большом дворе, где жила собака, выброшенная из «Мерседеса». Будка стала их общим домом, который они никогда не покидали, и в собачьих «свадьбах» не участвовали.
Между ними завязалась крепкая дружба. Они ни на минуту не покидали друг друга. Эту собачью неразлучную семейную пару стали называть Витей и Юлей. Подозреваю, что граждане с юмором дали такие клички животным по именам бывшим тогда деятелям Украины — Ющенко и Тимошенко. Я был доволен, что у собак, выброшенными жестокими людьми, началась счастливая жизнь.
***
Как-то утром, когда я мчался в УВД с кашей для собак, обратил внимание на многие обильные следы свежей крови на тротуаре и дороге. По ним можно было понять, что они оставлены в результате волочения. На душе стало тревожно и неспокойно. Шаги сами собой стали замедляться, потому как ноги не желали идти дальше.
Поблизости от УВД я встретил заплаканную ожидавшую меня Галу. От неё узнал, что сотрудники спецхозяйства в ночное время перестреляли всех собак и несколько кошек, которые не успели удрать. Не хотелось верить. Я побрёл во двор, надеясь, что меня, обычно, с визгом и весёлым лаем встретит собачья пара. Двор был пуст, как и будка.
Стояла неприятная тишина. Только кое-где прилипшая к будке и слегка шевелящаяся от слабого ветерка белая и чёрная шерсть напоминала о двух собаках, полюбивших друг друга. Как и положено влюблённым, они вместе навсегда ушли из короткой собачьей жизни — в данный раз по злой воле человека….
