Главным действующим лицом этой политики являются США. Своими провокациями Вашингтон пытается развязать конфликт и втянуть в него не только КНДР, но и Китай.
Форпосты Вашингтона

То, что Азиатско-Тихоокеанский регион, и особенно Восточная Азия, станут одним из главных направлений внешней политики новой американской администрации, стало известно задолго до официального вступления в должность Дональда Трампа. Сначала команда будущего президента США направила жёсткий сигнал Пекину, установив контакты с руководством Тайваня. Затем Вашингтон дал понять, что не собирается отказываться от союзнических отношений с Японией и Южной Кореей. США начали форсированную милитаризацию этих стран с целью закрепления их статуса как «непотопляемых авианосцев» Вашингтона.

Символичен график встреч и поездок высших американских чиновников. Первым из мировых лидеров, встретившихся с Трампом после его избрания президентом, оказался премьер-министр Японии Синдзо Абэ. Произошло это ещё в середине ноября. Не стал глава японского правительства затягивать и с официальным визитом, посетив США в феврале. В ходе этой поездки был сделан целый ряд важных заявлений. По словам Трампа, Вашингтон «на 100 процентов привержен союзу с Японией» и не намерен пересматривать заключённый в 1960 году Договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности. Это соглашение о коллективной обороне, помимо прочего, санкционирует пребывание в стране 54-тысячного американского контингента. Более того, как подчеркнул Трамп, действие договора распространяется на острова Сенкаку (Дяоюйдао). А это — прямой вызов Китаю, который считает архипелаг частью своей территории.

Также Трамп и Абэ предостерегли Пекин от наращивания активности в Южно-Китайском море, как обычно, прикрывая своё вмешательство крокодиловыми слезами о «нарушении свободы судоходства и полётов». Спустя несколько дней после этих заявлений в море вошла авианосная ударная группа ВМС США. Её командующий контр-адмирал Джеймс Килби без лишней скромности рассказал, что целью акции является «демонстрация силы».

Очевидно, что, если бы не политический кризис в Южной Корее (9 декабря президенту Пак Кын Хе был объявлен импичмент в связи с обвинением в коррупции), руководство этой страны также поспешило бы выказать почтение заокеанскому покровителю. Таким образом, Токио и Сеул в системе «мира по-американски» продолжают занимать особое место, а угрозы Трампа сократить расходы на их поддержку оказались обычным предвыборным популизмом.

Это доказали визиты в Южную Корею и Японию нового министра обороны Джеймса Мэттиса, ставшие первыми его зарубежными поездками. Глава Пентагона повторил заявления Трампа о непоколебимости военно-политического сотрудничества с этими государствами. Конкретные шаги не заставили себя ждать. В начале февраля в районе Гавайских островов прошли совместные американо-японские испытания ракеты-перехватчика SM-3. Одновременно с этим США разместили 10 новейших истребителей F-35B на базе Ивакуни, расположенной на острове Хонсю. До конца года туда же будет переброшена палубная авиация с атомного авианосца «Рональд Рейган» — всего шесть десятков самолётов.

Япония активизирует и собственное военное производство. Согласно принятой программе, ежегодно будут строиться два эсминца водоизмещением 3000 тонн каждый. В стране не скрывают, что новые корабли создаются для патрулирования Восточно-Китайского моря, то есть для «сдерживания» КНР.

Агрессор, да не тот

Ещё большей милитаризации подвергается Южная Корея. Для этого выбран удобный предлог — ракетно-ядерная программа КНДР. Усилия Запада по демонизации Пхеньяна не прошли даром: почти весь мир повторяет слова об «агрессивном северокорейском режиме», который якобы только и ждёт удобного момента, чтобы пустить ракеты с ядерными боеголовками. В качестве примера приводятся прошлогодние испытания, кроме того, пуски баллистических ракет. Последний из них произошёл 12 февраля, когда была запущена ракета «Пуккыксон-2» («Полярная звезда-2»). Негодование США и их союзников вызвал не только тот факт, что испытания пришлись на момент визита Синдзо Абэ в Вашингтон, но и новые возможности КНДР. Ракета стартовала с передвижной установки и была оснащена твёрдотопливным двигателем, что усложняет её перехват противником.

В ответ против страны введены жёсткие меры, включающие запрет на импорт полезных ископаемых из КНДР, эмбарго на поставку авиатоплива и даже досмотр всех грузов, следующих в страну. Печально, что к ним присоединилась и Россия, сама страдающая от несправедливых ограничений. В конце февраля МИД РФ подготовил проект президентского указа о дальнейшем ужесточении санкций. Документ предусматривает прекращение научно-технического сотрудничества с Пхеньяном, запрет на поставки меди, никеля и других металлов и так далее.

Другими словами, Москва приняла навязанные правила игры. Только справедливы ли они? Политика в отношении Северной Кореи — яркий пример стигматизации, навешивания ярлыков. КНДР дружно клеймят в грехах, какие она не совершала, причём громче всех кричат те, кого очень трудно назвать безгрешными судьями. За десятки лет страна не совершила ни одного акта агрессии, а все испытания проводятся на её собственной территории. В отличие от тех же Соединённых Штатов, превративших Ливию, Ирак, Афганистан, Сирию и множество других государств в кровавые полигоны для американского оружия.

В Пхеньяне открыто говорят, что ракетно-ядерная программа — гарантия суверенитета страны. Вопреки расхожему мнению, КНДР не трясёт «ядерной дубинкой», а допускает возможность использования имеющегося арсенала только в случае агрессии. При этом северокорейское руководство не исключает полной заморозки столь раздражающих Запад испытаний. На VII съезде Трудовой партии Кореи, прошедшем в минувшем году, прозвучала инициатива ввести соответствующий запрет. В обмен Пхеньян просит не так много: не проводить масштабные учения в непосредственной близости от линии разграничения.

Регулярные военные манёвры Сеула и Вашингтона являются обстоятельством, часто упускаемым из виду. Это серьёзная ошибка, ведь простыми учениями назвать их трудно. Речь, скорее, идёт о полноценной мобилизации и сосредоточении боевого кулака в непосредственной близости от территории КНДР. Например, в прошлогодних манёврах «Ки ризолв» были задействованы 300 тысяч корейских и 15 тысяч американских военнослужащих. Другие учения — «Ыльчи — Фридом гардиен» — должны были напомнить Пхеньяну о страшных днях Корейской войны: на полуостров прибыли военнослужащие 9 стран — участниц проамериканской коалиции 1950—1953 годов.

Чтобы понять агрессивный характер этих военных игр, достаточно перечислить отрабатываемые на них действия: нанесение превентивного ядерного удара по КНДР, высадка десанта и захват Пхеньяна, уничтожение северокорейского руководства и, наконец, полная оккупация страны. По сути, несколько раз в году в Южной Корее проходит генеральная репетиция вторжения на север. В связи с этим позиция КНДР, называющей подобные манёвры ключевой причиной эскалации на полуострове, является полностью обоснованной.

Те, кто говорит об «агрессивности Пхеньяна», сознательно переставляют местами причины и следствия. В 2014—2015 годах руководство Северной Кореи неоднократно обращалось к Сеулу с предложениями возобновить мирный диалог и реанимировать процесс создания единой корейской конфедерации, идею которой выдвинул ещё Ким Ир Сен. Тем не менее правое правительство Пак Кын Хе отвергло эти инициативы, заявив о единственном возможном варианте объединения: поглощении Севера Югом по примеру ФРГ и ГДР. Американский контингент в Южной Корее был увеличен, совместные манёвры стали ещё масштабнее. Лишь после этого Пхеньян возобновил ядерные и ракетные испытания.

Провокации большие и малые

текущая серия ракетных пусков также стала ответом на откровенно враждебные шаги Сеула и Вашингтона. Министерство обороны Южной Кореи обнародовало так называемый План массированного наказания и возмездия, согласно которому Пхеньян «будет превращён в пепел и исчезнет с карты» при «малейшем признаке использования ядерного оружия». Критерии этого «малейшего признака» в документе не указываются. Вместе с тем в Сеуле заявили о создании спецподразделения для физического уничтожения политической и военной верхушки Северной Кореи, в том числе Ким Чен Ына. Как подчёркивается, при начале боевых действий эта задача будет выполнена в первую очередь, невзирая на «сопутствующие потери» между мирного населения КНДР.

В схожем ключе рассуждает новая американская администрация. Назвав Северную Корею «одной из главных угроз региональной и мировой безопасности», госсекретарь США Рекс Тиллерсон заявил о подготовке новой стратегии в отношениях с Пхеньяном. По его словам, в ней должны быть рассмотрены все варианты, не исключая применения против КНДР военной силы. Его поддержал командующий американскими войсками в Южной Корее Винсент Брукс, призвавший укреплять возможности для нанесения удара по соседнему государству. «Обычной обороны тут недостаточно. Если мы не сможем убить лучников, то не будем в состоянии поймать все стрелы», — образно выразился он.

На этом фоне резко активизировалось «накачивание» Южной Кореи вооружениями. 24 ударных вертолёта «Апач» размещены на американской базе в Сувоне. Ещё 36 аналогичных воздушных машин поступили в состав ВВС страны. Как сообщили в Сеуле, вертолёты планируется перебросить на острова Ёнпхёндо и Пэннёндо, расположенные в 12 километрах от северокорейского побережья. Иначе как провокацией это назвать трудно: после окончания Корейской войны морская граница между двумя государствами так и не была утверждена, и в Пхеньяне оспаривают принадлежность островов.

Также, в ходе визита Мэттиса была подтверждена готовность сторон до конца года разместить установки противоракетной обороны THAAD. Управление ими будут осуществлять исключительно американские военнослужащие, Сеулу отказано в доступе даже к данным с радаров. Тем самым Корея, а в перспективе и Япония будут подключены к глобальной системе ПРО, выстраиваемой США для изоляции Китая, России и Ирана.

Но это только часть разворачивающейся милитаризации. Для участия в стартующих в марте учениях «Ки ризолв» и «Фоул игл» в Южную Корею стягиваются стратегические виды вооружений — атомные подводные лодки, истребители F-22, стратегические бомбардировщики, кроме того, целая эскадра во главе с атомным авианосцем «Карл Винсон». Как уже заявили в Вашингтоне и Сеуле, нынешние манёвры будут беспрецедентными по размаху. К тому же они могут стать поводом для размещения в Южной Корее стратегических вооружений на постоянной основе. С соответствующей просьбой к США уже обратился начальник объединённого комитета начальников штабов Ли Сун Чжин.

Провоцируя КНДР на ответные действия, Вашингтон стремится укрепить своё положение в регионе. Пристального внимания в связи с этим заслуживает крайне загадочная смерть Ким Чен Нама. Брат нынешнего лидера Северной Кореи по отцу, он, тем не менее, уже долгие годы жил за пределами родины, где вёл довольно беспутный образ жизни и зарабатывал на жизнь «разоблачениями» северокорейского режима. И вот спустя 16 лет после отъезда из КНДР Ким Чен Нам погибает в результате нападения в аэропорту Куала-Лумпура (Малайзия).

Возникает вопрос: кому это было выгодно? Уж точно не северокорейскому руководству, и без того находящемуся под сильнейшим за многие годы давлением. В то же время, силам, какие заинтересованы в дестабилизации Восточной Азии, убийство Ким Чен Нама не просто на руку — это великолепный повод для новых атак на Пхеньян. Стоит ли удивляться, что сразу после первых сообщений о покушении Сеул устами и.о. президента Хван Гё Ан заявил о вине КНДР и призвал жёстко наказать это «террористическое государство»? О продуманной провокации свидетельствует и официальная версия, согласно которой Ким Чен Нам был убит с помощью сильнейшего отравляющего вещества VX, подпадающего под действие Конвенции о запрещении химического оружия. Теперь Северную Корею наверняка обвинят не только в убийстве, но и в использовании химоружия. Очевидно, что эти события являются частью большого сценария по расшатыванию ситуации в регионе. И Северная Корея — не единственная мишень.