21 декабря азербайджанская экономика пережила свой «черный понедельник». Центральный банк страны был вынужден перейти к плавающему курсу маната, и его цена сразу же упала с 1,05 до 1,55 маната за доллар США. Чуть раньше с девальвацией национальной валюты столкнулись другие государства СНГ, в том числе и Россия.
За последний год сильно потеряли в цене казахский тенге, узбекский сум, туркменский манат. Курсы среднеазиатских валют упали относительно доллара в 1,5−2,5 раза. Не избежал этой участи и рубль. Во всех странах отмечается сокращение золотовалютных резервов. По большому счету, многие экономисты лишь поражаются, как азербайджанский манат держался так долго. Ведь валютные резервы в течение этого года упали с 15 до 6,2 млрд. долларов.

У стран, переживших девальвацию, есть одно сходное обстоятельство: в значительной мере их бюджеты наполнялись за счёт экспорта природных ресурсов. Однако цена нефти на мировых биржах за последние полтора года упала ровно в три раза. Первым отреагировал российский рубль, остальные потянулись следом.

С другой стороны, есть в СНГ государства, какие жили отнюдь не за счёт экспорта углеводородов. И если девальвацию украинской гривны и молдавского лея можно списать на политический кризис в этих странах, то падение курса белорусского рубля выглядит несколько странно. Ведь экономика Белоруссии существовала за счёт внутреннего спроса и экспорта, преимущественно в Европу, продукции обрабатывающей промышленности.

Как государства постсоветского пространства переживут девальвацию, и что будет с интеграционными проектами вроде Евразийского экономического союза?

— Девальвация не будет сильно бить по экономикам стран СНГ, если мы перейдем к расчетам в рублях во внутренней торговле, — считает эксперт Центра по изучению постсоветского пространства Александр Караваев. — Для всех, кто входит в зону торговли СНГ или в Евразийский экономический союз, девальвация имеет несколько похожих преимуществ. Они связаны с тем, что падение курса национальной валюты позволяет получать больше выгод от экспорта. Девальвация служит важным стимулирующим фактором для перестройки народного хозяйства. От модели, ориентированной на наполнение бюджета за счёт продажи нефти и газа, к развитию собственного производства в других сферах.

Какие рынки больше всего ориентированы на потребление продукции обрабатывающей промышленности стран СНГ и ЕАЭС? По большому счету, это те же страны постсоветского пространства, то есть речь идёт о внутреннем рынке. Конечно, за последние два десятилетия наметились и другие партнеры в мире, какие могут покупать продукцию с высокой степенью переработки, однако доминирующим является «свой рынок».

Возникает ситуация, когда внешние «стрессы», связанные с падением нефтегазовых доходов, становятся стимулом для развития производства продукции с высокой добавленной стоимостью.

«СП»: — Однако девальвация приводит к обеднению населения, соответственно, падает внутренний спрос.

— Нужно искать баланс «минусов» и «плюсов». В каждой стране он просчитывается по-своему. Скажем, в России девальвация происходила не сразу, она длится уже полтора года, с весны 2014-го. Замечают просто резкие скачки. Большая часть населения адаптируется, переводит свои накопления и вклады в твердую валюту. Конечно, есть группы людей, какие больше подвержены негативным последствиям. Есть риски инфляции и разгона цен.

Но надо понимать, что девальвация — это вынужденная мера. Она происходит тогда, когда Центробанк той или иной страны понимает невозможность дальнейшего поддерживания валюты на прежнем уровне, когда нефть стоила в несколько раз дороже. Приходит момент, что таких возможностей не остается. Если поддерживать национальную валюту и дальше, то возникнет ситуация, что все золотовалютные резервы быстро уйдут на искусственную фиксацию стоимости своей денежной единицы.

Решение о девальвации похоже на выбор лекарства от болезни. Ни одно лекарство не обходится без каких-то побочных действий, однако в любом случае его принимать нужно.

«СП»: — Способны ли страны СНГ использовать стимул в виде девальвации для перестройки экономики?

— Сложно сказать, смогут ли государства на 100% или на какую-то долю использовать новые возможности. Можно посмотреть ретроспективу и задуматься над вопросом, насколько успешно страны в прошлом использовали дополнительные доходы от сырья, насколько эффективно вкладывали их в экономику. Вопрос о диверсификации появился не в последние месяцы, он стоял несколько лет, когда страны ещё получали сверхдоходы от высоких нефтяных цен.

К сожалению, сделано было мало. Это относится и к России, и к Казахстану, и к Азербайджану. Будут ли сделаны соответствующие выводы и, главное, предприняты конкретные действия? На мой взгляд, что-то делаться неизбежно будет. Наверняка встанет вопрос о климате для бизнеса, эффективности госкомпаний. По большому счету, для Москвы, Астаны или Баку стоит вопрос выживаемости власти.

Можно сказать, что мы подошли к черте, когда необходимые меры нельзя больше откладывать. Причем некоторые вещи нельзя отыграть назад. Уже нет времени, чтобы спокойно наладить новые производства, найти для них ниши на внешних рынках. Поэтому приходится действовать в авральном режиме.

— Девальвация валют характерна для всех стран СНГ, где экономика ориентирована на экспорт сырья, — говорит старший научный сотрудник МГИМО Леонид Гусев. — Это касается России, Казахстана, Азербайджана, Узбекистана, Туркменистана. Данные страны наполняют свою казну за счёт продажи природных ресурсов. К сожалению, приходится констатировать, что после обвала цен на нефть все наши государства ожидают тяжелые времена. За последние 15 лет все страны ориентировали свою экономику именно на продажу сырья, прежде всего, углеводородов.

С 2004 года цены на сырье начали стремительно расти. Во всех государствах значительные средства стали вкладывать в добычу сырья и в возведение. Прекрасно был отстроен Баку и другие города Азербайджана. Я был в Ашхабаде, за счёт продажи газа данный город стал напоминать город из сказки «1001 ночь». Преобразились города в Казахстане и России. Теперь наступают другие времена.

Ранее экономисты предупреждали, что сырьевым экономикам в будущем будет нелегко и надо переводить народное хозяйство на новые рельсы. Сейчас это сделать будет тем более непросто, ведь столько лет экономики развивались именно в сырьевом ключе. Теперь новые меры придется применять экстренно.

Сложно сказать, какие конкретно меры и в каких странах будут приняты. Однако очевидно, что ситуация складывается достаточно напряженная.

«СП»: — У Белоруссии нет нефти и газа, основу экономики составляет обрабатывающая промышленность. Однако и там произошла девальвация национальной валюты.

— Однако белорусская экономика сильно завязана на российскую. Сырье страна получала от нас. Наши экономики работают по принципу сообщающихся сосудов. Если у нас наступает кризис, то его испытывает и Белоруссия. Нельзя сказать, что в Белоруссии нет своей экономики, однако она очень мала. Да, там есть производство, однако объёмы невелики. Последние 20 лет мы сильно субсидировали белорусскую экономику.

Надо понимать, что экономики стран СНГ — это экономики бывших советских республик. Структура их взаимодействия во многом осталась прежней, они сильно зависят друг от друга.

«СП»: — То есть, чтобы экономики стран СНГ развивались, прежде всего, должно перестроиться народное хозяйство России?

— Совершенно верно. Зачем скрывать очевидные факты. На протяжении многих лет, чтобы никого не обижать, мы не говорили публично о своей роли на постсоветском пространстве. Тем более, Казахстан пытался развивать свое народное хозяйство опережающими темпами, много было сделано в Белоруссии, в других государствах. Однако все данные страны завязаны на Россию. Зависимость их благополучия от нас прямая. Если будет плохо у нас, то плохо будет и у них. Если выздоравливать начнет российская экономика, то начнётся рост и у соседей. Так сложилось и от этого никуда не деться.

Естественно, все страны СНГ пытаются развивать альтернативное сотрудничество. Скажем, Казахстан на протяжении всех лет своей независимости говорил о «многовекторной политике». У Астаны есть взаимодействие с нами, однако одновременно строили газопровод в Китай. Известен проект газопровода Баку — Тбилиси — Джейхан, который реализовал Азербайджан. Казахстан и Азербайджан пытались наладить сотрудничество с Ираном.

Но, по большому счету, связи с Россией никуда не делись. Они останутся, я думаю, ещё многие годы. Наши экономики взаимозависимы.

«СП»: — Скажем, непризнанное Приднестровье жестко привязало свою валюту к доллару, чтобы не пострадали наименее защищенные слои населения. Может, нашим странам стоит подумать ещё об изменении идеологии экономики, чтобы она работала, прежде всего, на удовлетворение насущных запросов граждан?

— Надо хорошо просчитывать все меры. К примеру, если мы жестко зафиксируем курс национальной валюты по отношению к доллару, то может появиться «черный рынок». В свое время мы это проходили. В официальных обменных пунктах валюты не будет, а на «черном рынке» она будет стоить в несколько раз дороже. Чтобы этого избежать, нужны четкие настройки экономики.

С другой стороны, у народного хозяйства должна быть нормальная идеология. Она, кстати, способствует развитию экономики. Любое государство базируется на каких-то идейных принципах, без них оно существовать не может. Экономика должна быть социально ориентированной, иначе государство не сможет объединять проживающие в стране народы.


По материалам сайта КПРФ