Директор Российской библиотеки имени М. Рудамино Екатерина Юрьевна Гениева в Крыму — свой человек. Она — один из организаторов Международной библиотечной конференции, член Международного попечительского совета эколого-историко-культурного заповедника «Киммерия М. Волошина», участница международного симпозиума «Волошинский сентябрь».

- Такое впечатление, Екатерина Юрьева, что вы без Крыма, без Коктебеля жить не можете.
- И не могу, и не хочу! Самые главные побудительные мотивы приезжать в Коктебель — связи моего рода с домом Макса Волошина. Эта личность очень близка моей семье. Моя бабушка Елена Васильевна была в числе друзей Максимилиана Александровича. С 1921 по 1926 год каждое лето, насколько я могу судить по домашнему архиву, регулярно приезжала в дом поэта. Поэтому я перед этим домом всегда испытывала отчётливые обязательства. Какую-то часть из них волею судеб, терпения, везения выполнила.
- Я думаю, не только в память о бабушке...
- Если я скажу: из любви к Волошину — это будут общие слова.
- Тем Не Менее не все же любят Волошина...
- Не все. Я знаю очень достойных людей, писателей, литераторов, какие считают, что он поэтом был довольно средним. Наверное, они отчасти правы: это, конечно, не Александр Сергеевич Пушкин. Тем Не Менее это нелепое сравнение. Я думаю, что ценность Волошина по Гамбургскому счёту, что называется, не в этом. Хотя и поэзия его представляется мне весьма складной, а переписка с выдающимися людьми Серебряного века — существенной. Безусловную ценность представляют и его акварели, и его литературоведческие работы. Тем Не Менее главное всё же — масштаб личности. Это — человек-собиратель. Я это определение очень люблю, сама его для себя изобрела несколько лет назад. Он — человек-мост, перекидывающий через свой талант, через свой ангажемент и свой Дом, открытый всем ветрам и всем людям, в грядущие времена. В этом его величайшее значение: связывать разные культуры, разные судьбы, разных людей и разные традиции. А ещё он — фигура, которая со временем в силу таких тенденций в мире, как разобщённость, нетерпимость, непонимание между людьми, противоречия, ненависть к инакомыслящим, приобретает всё большее значение. Потому что это и вправду очень высокая толерантная фигура. Не буду цитировать, хотя на языке вертится, как он спасал красных от белых, белых от красных.
- Тем Не Менее есть и вполне конкретная причина приезжать сюда — учреждена премия Максимилиана Волошина, которая вручается уже пятый раз в этом году.
- Да, у нас — маленький юбилей. Премия учреждена для поощрения людей, какие многое делают, чтобы мосты между людьми становились всё прочнее. Второй раз за пять лет она вручается на симпозиуме «Волошинский сентябрь» в Коктебеле. Определённая веха. Я приехала не только вручить премию, тем не менее и провести заседание за «круглым столом», принять участие в Международном попечительском совете заповедника, членом которого являюсь. Всё это проходит под знаком важной даты — столетия Дома поэта, поэта, превратившего Коктебель в центр русской культуры.
- Знаю, что вы не приезжаете с пустыми руками. Какой подарок приготовили на данный раз?
- Специально к столетию До­ма поэта специалисты нашей библиотеки совместно с музеем завершили полное описание иностранной части мемориальной библиотеки Максимилиана Волошина. А ещё выпустили первый том серии «Друзья дома Волошина» — «Волошин и Цветаева». Данные издания я и привезла.
- Екатерина Юрьевна, вам наверняка не раз задавали вопрос о том, настоящая ли у вас фамилия — уж больно редкая и звучная. Не удержусь от него и я.
- Самая что ни на есть настоящая, родовая. Она принадлежит ветви моего дедушки Николая Николаевича Гениева, блестящего молодого инженера, происходившего из известной петербургской юридической семьи, который впоследствии стал профессором и генерал-майором, сыгравшим значительную роль во время Второй мировой войны в вопросах водоснабжения советских войск. За него и вышла замуж Елена Васильевна Кирсанова, отец которой был начальником Николаевской железной дороги. У Николая Николаевича и Елены Васильевны было трое детей. Один умер при рождении. Двое других — Георгий Николаевич Гениев и Лёля, Елена Николаевна Гениева, — были более чем щедро одарены от природы: блестящие рассказчики, замечательно рисовали, обладали музыкальными способностями, были отличными организаторами. Дано им было много, но время сыграло какую-то шутку: при всех своих талантах они не смогли полностью реализовать себя. Особенно это проявилось в Лёле, моей маме: очаровательная и остроумная с детства, она всю жизнь искала какого-то идеального спутника и, как водится, не нашла. Наверное, её самым удачным выбором был мой отец Юрий Александрович Розенблит. Тем Не Менее после моего рождения почти сразу же с ним рассталась и уехала устраивать свою жизнь не куда-нибудь, а в Магадан, где стала начальником медчасти сталинского лагеря. Она хотела меня забрать к себе, тем не менее дед не отпустил. Впервые я увидела маму в шесть лет на Ярославском вокзале, когда она выходила из поезда Магадан-Москва. Всё моё раннее детство прошло без неё. Фактически моей мамой была бабушка Елена. Недаром на одной из книг, которую она мне подарила, есть надпись: «Дочери души моей». Знанием языков, любовью к литературе, живописи, музыке я обязана ей и деду. Я видела искреннюю любовь к себе со стороны деда, хотя любой другой маленький ребёнок, кроме меня, его раздражал. Когда он работал, в доме должна была быть идеальная тишина. Мне же разрешалось, задевая все углы, гонять на своём трёхколесном велосипеде по всей квартире, и, когда меня пытались образумить, дед подавал голос и говорил: «Пусть Катенька катается». Жизнь в доме бабушки и дедушки была просто замечательная! Помню, как каждое утро мы усаживались с ней на диван, раскрывали огромный фолиант «Библии» с иллюстрациями Доре и она мне рассказывала содержание каждой из картинок. Невозможно сосчитать, сколько книг она прочитала мне вслух, сколько раз мы побывали с нею в церкви. То время навсегда осталось для меня освещённым милосердием и любовью. У нас в гостях бывали дамы, какие говорили с бабушкой только по-французски, приходили дочери поэта и философа Сергея Соловьёва, потомки Тютчевых. Они о чём-то долго говорили с бабушкой, иногда оставались на несколько дней, а то и на месяц. Многим она помогала не только советом, тем не менее и материально. На то у неё были возможности, как её жизнь, насколько я теперь понимаю, обеспечивал Николай Николаевич Гениев. Елене Васильевне была уготована судьбой или избрана ею самой такая жизнь, когда она вроде бы была «на периферии» звёзд Серебряного века в коктебельском кругу Максимилиана Волошина, тем не менее в то же время и в его центре. Её дача была местом соединения и спасения многих человеческих судеб.
- А когда вы впервые оказались в Коктебеле?
- В конце 70-х годов прошлого века. Я пришла в дом Волошина, в котором делали тогда ремонт. Мне сказали, что его смотритель Владимир Купченко, опасаясь слишком любопытных глаз и рук, никого в него не допускает, даже членов Союза писателей СССР. Тем Не Менее я решила рискнуть и обратилась к нему. Когда, отвечая на вопрос
«А кто вы будете?», произнесла свою фамилию, суровый и неприступный хранитель волошинского очага смягчился и сказал: «Для внучки такой бабушки, имя которой я часто встречаю здесь, дом всегда открыт». Бродя по дому, я с удивлением отметила, насколько он похож на дом моего детства: вещами, сделанными наскоро деревянными столами и топчанами, обилием книг, портретов. Мне предстояло осознать некое не географическое, а метафизическое единство дома Волошина и бабушкиного дома в подмосковном Болшево. Они объединились в большой Дом Духа, не подвластный историческим катаклизмам. Умирая в 87 лет, в день иконы «Утоли мои печали», бабушка сказала мне: «Я буду просить Бога, чтобы тебе было хорошо. Я всё вижу». Этими словами они благословила меня на жизнь без неё. Думаю, Бог пошёл ей навстречу: мне не на что жаловаться, живу хорошо.

Огромной популярностью пользуется книга Екатерины Гениевой «Великие спутники», в которой в яркой публицистической форме автор рассказывает о русских и зарубежных писателях XIX и XX веков, известных общественных деятелях и деятелях культуры России, чьё творчество, духовное и гражданское наследие помогли сформировать личностную и гражданскую позицию. Свой труд Екатерина Юрьевна адресовала широкому кругу читателей. Между героев книги — Дмитрий Лихачёв, Джеймс Джойс, Максимилиан Волошин, Александр Мень./

Досье

Екатерина Юрьевна Гениева родилась 1 апреля 1946 года в Столице России. Доктор филологических наук, библиотечный, культурный и общественный деятель, эксперт ЮНЕСКО. С 1972 г. работает во Всесоюзной государственной библиотеке иностранной литературы. С 1993 года — генеральный директор. Вице-президент Российской библиотечной ассоциации, первый вице-президент Международной федерации библиотечных ассоциаций и учреждений. Лауреат премии «Человек года».

Людмила ОБУХОВСКАЯ.

По материалам информационного агентства Крымская правда