«Крымская газета» пообщалась с поэтом, композитором, певцом Вячеславом Малежиком, приехавшим в Крым на гастроли. Малежик выступил в Крыму с тремя концертами: в Столице Крыма, Ялте и Севастополе.
– Вячеслав Ефимович, старшее поколение (как и молодые, которых в зрительном зале также было немало) любит вас за душевные песни. Не считаете ли вы, что современной эстраде как раз не хватает такой душевности, проникновенности?
– А зачем мне вообще что-то считать на данную тему? Я занимаюсь своим делом... Если у кого-то удастся писать так же – ради Бога. Хотя то, что сегодня показывают по телевизору, как правило, выключаю. Не цепляет. Вообще стараюсь уклоняться от того, что обрушивается с экранов, и живу, как чеховский герой Беликов из «Человека в футляре».
– Получается, между нынешней молодежи не так уж много талантливых поэтов-песенников, композиторов?
– А я не знаю. Наверное, есть такие. В советское время, когда нам не доставало информации, не прорывавшейся через «железный занавес», мы сами себе что-то придумывали и начинали существовать в эдаком иллюзорном мире, в котором восполняли недостаток духовной пищи. А сейчас, мне кажется, происходит другое: очень много всякой «жрачки» в плане искусства, однако она в основном суррогатная, и от неё у молодежи начинают выпадать зубы – эдакая духовная цинга. Знаете, каким образом народы Севера умудрялись избегать цинги в то время, когда у европейских путешественников выпадали волосы и зубы? Они ели необработанную пищу – рыбу, оленину. Ну вот и я советую молодым иногда прибегать к животной пище, кого-нибудь съесть (смеется).
– Часто гастролируете?
– Достаточно, чтобы чувствовать себя обеспеченным человеком.
– У вас райдер изобретательный или самый обычный?
– Э-э... я потребовал от организаторов 18 девчонок, чтобы они толпились под моей дверью, однако так требования с точки зрения красоты были очень высоки, достойных моего райдера не нашлось – хотя девчонки в Крыму удивительные. И вот я лежу, как дурак, в номере, читаю «Шинель» Гоголя, вместо того чтобы заниматься осеменением и размножением (смеется).
– У вас хорошее чувство юмора – я поражалась весь концерт. Судя по всему, по жизни также всегда стараетесь шутить?
– Нет. К себе я отношусь как к памятнику, и каждое утро у меня начинается с того, что я протираю бархоткой даты своей жизни. Причем особенно радует, что дата моей смерти выведена так: две тысячи... и все, даже не пробита вторая цифра (смеется).
