Ей был всего год, когда папа в последний раз прижал её к себе. Больше они не виделись. Старшина первой статьи Дмитрий Сероокий погиб в январе 1944 года.
«Похоронен в море» — скупые строчки похоронки, адресованной маме девочки Софье Дорофеевне. Они поженились в Поти в 1940 году — подводник и труженица одного из предприятий в порту.
- В 1941-м началась война, — рассказывает Светлана Дмитриевна. — Папа уходил в боевые походы, мама ждала в тревоге. Потом мы с нею ждали вдвоём — я появилась на свет 29 октября 1942-го. Как благодарна мамочке за то, что вырастила меня, подняла, несмотря на все трудности, голод, ужасы войны. И как жалею, что ни разу в жизни не довелось произнести слово «папа!». Он уходил в свой последний поход, и сердце, наверное, предчувствовало страшное. Уж очень трудно и долго прощался со мной. Мама рассказывала: несколько раз возвращался от порога и крепко-крепко прижимал меня, годовалую девочку...
В последний поход подводная лодка Черноморского флота «Л — 23», на которой служил командиром отделения торпедистов Дмитрий Сероокий, ушла 1 января 1944 года. «Л — 23» — подводный минный заградитель XIII-бис серии — заложен 75 лет назад, 23 октября 1938-го, в Николаеве. В конце июля 1941-го прибыл в Севастополь, зачислен в состав 1-го дивизиона подлодок Черноморского флота. До 31 октября, когда официально вступил в строй, находился на ходовых испытаниях, в начале ноября перешёл в Поти. С 1942-го по 1944 год совершил 22 боевых похода, выполняя задачи по артобстрелу береговых объектов фашистов в районе Алушты и Судака, по снабжению осаждённого Севастополя, выставляя мины и ведя поиск кораблей противника в районе Евпатории, Ялты, Феодосии, у мыса Тарханкут, совершил несколько торпедных атак, повредив два транспорта фашистов. Подлодка неоднократно подвергалась атакам вражеской авиации и противолодочных кораблей, какие сбросили на неё почти 900 глубинных бомб. В свой последний поход 55 членов экипажа «Л — 23» во главе с командиром капитан-лейтенантом Илларионом Фартушным вышли под флагом командира бригады капитана I ранга Андрея Крестовского. Он стал 56-м погибшим на подлодке. Боевую задачу по поиску и торпедным атакам кораблей противника «Л — 23» выполняла в районе Ак-Мечеть (ныне Черноморское) — Евпатория. В последний раз вышла на связь 16 января 1944-го. В базу (оставить позиции подлодка должна была 29 января) не вернулась. Считается, что 17 января 1944 года в 16 милях севернее мыса Тарханкут «Л — 23» атаковала торпедами противолодочный корабль «Uj — 106». Торпеды прошли мимо, а в ответ «охотник за подлодками» сбросил несколько глубинных бомб, потопив «Л — 23» — подтверждением стало вcплывшее пятно дизтоплива. По иной версии, 18 января в 10 милях юго-восточнее мыса фашистская десантная баржа «F — 239», обнаружив перископ подводной лодки, пошла на таран. На корабле ощутили удар от столкновения, тем не менее признаков гибели подлодки не было. Есть и третья версия: 30 января в 60-80 милях западнее (или юго-западнее) Туапсе германский гидросамолёт атаковал и, по мнению экипажа, потопил подводную лодку, тем не менее маршрут возвращения «Л — 23» проходил в стороне от этого места. Как сообщает сайт Wreck.ru: «Согласно данным гидролокации, в 17 и 28 милях севернее мыса Тарханкут на глубине около 30 метров — два объекта. Первый идентифицирован как обломки судна, разбросанные по грунту, второй — подводное препятствие с возвышением на 3,5 метра. С некоторой степенью вероятности можно утверждать, что один из объектов является подводной лодкой «Л — 23».
Но обо всём этом дочь подводника Дмитрия Сероокого узнала лишь недавно — благодаря другой подводной лодке, найденной в июле этого года у берегов Тарханкута, — «Щ — 216».
- Увидела в новостях сюжет, что найдена подлодка, — продолжает дочь подводника. — Сердце забилось, а вдруг там мой отец! Я ведь не знала, на какой он служил, мама всегда говорила, что на «Щуке». Тем Не Менее в списке экипажа «Щ — 216» его не оказалось, зато моя внучка Даша узнала, где искать официальную информацию о прадедушке — в базах данных «Мемориал» и «Подвиг народа», созданных при Минобороны России. Я так ждала, мечтала узнать хоть что-то о папе. И чудо случилось. Узнала, где служил, что награждён медалью «За боевые заслуги». А от вашей газеты — что и «За оборону Севастополя» награждён. Всегда гордилась, что отец — подводник, а в представлениях к награде прочла черты его характера: храбрый, стойкий, мужественный, трудолюбивый, скромный. Мой папа! Какое же благородное дело делают все, кто собирает информацию о погибших, ищёт пропавших без вести!
После войны девочка с мамой уехала в Воронежскую область. Выучилась, вышла замуж за доброго парня Василия Старцева, полвека вместе, вырастили детей — Светлану и Валерия, внуков — Дмитрия, Андрея, Дарью, радуются правнучке Арине.
- Знаете, свадьбу мы с мужем сыграли 20 октября, а совсем недавно узнала, что папа мой в данный день родился. Уж не судьба ли? А ещё в 1975-м удалось разыскать его родных: мама рассказывала, что папа родом из Никополя и у него были старшие сестра и брат. Написала в Никопольский паспортный стол — и дали адрес брата Николая, а потом узнала, что в Минске живёт сестра Галина. С какой теплотой они встречали нас, ведь также ничего о судьбе младшего любимого братика не знали и, что я есть, не ведали. Чудо. Счастье.
Она с любовью смотрит на портрет отца, сделанный с маленькой фотокарточки, и уже не страшится непонятных слов извещения «похоронен в море». Светлана Дмитриевна благодаря стараниям внучки Даши, всем своим родным, не предавшим память о прошлом, теперь точно знает, как, где погиб отец. И ждёт, что однажды специалисты-поисковики начнут работы по обследованию и «Л — 23», чтобы приехать в Крым, поклониться памяти отца и его 55 товарищей, отдавших жизни за наш полуостров, за Родину. Будем помнить героев-подводников, крымчане.
