20 лет назад случился «черный октябрь». На улицы Москвы вышли танки. Воспоминаниями о событиях поделился с «Крымской газетой» Сергей Бабурин, член Совета Республики Верховного Совета России и один из руководителей обороны Белого дома.
– Я юрист, а не только политик, и поэтому мое отношение и 20 лет назад, и сейчас ориентируется на нормы закона, а, следовательно, и квалификация событий не изменилась. Президент Ельцин, чтобы уйти от ответственности за по-воровски проведенную приватизацию, за разрушение Советского Союза, совершил государственный переворот.
Конфликт назревал давно, и это был не конфликт между ветвями власти и отнюдь не конфликт между Хасбулатовым, Руцким с одной стороны и Ельциным – с другой. Это был конфликт двух мировоззрений, двух концепций экономической реформы: эволюционной, как это проводил Верховный Совет, и радикального разоружения, насаждения дикого капитализма, как это предлагали Гайдар с Чубайсом и к чему склонился Ельцин.
– Как вы считаете, были ли допущены ошибки – лично вами или вашими единомышленниками в те дни? Что требуется было делать по-другому?
– Если говорить об ошибках, недоработках со стороны защитников конституции, тех, кто выступил против государственного переворота, то они очевидны. Это, прежде всего, недопустимая идеализация закона. Защищать закон требуется было не только словами и призывами, а конкретными шагами, как я изложил на первом же заседании после «указа 1400». Мало было отрешить Ельцина от должности, надо было сразу добиваться от министерств и регионов соблюдения Конституции, а не через неделю, как это сделало большинство. Надо было немедленно принять помощь от военных, когда они предлагали. А призывы к военным – «придите и поддержите» – это было уже через 10 дней, поздно. Помимо более решительных действий в первые дни, в конце требуется было не допустить ошибок силового порядка, чтобы не дать возможности оклеветать парламент, как это сделал Ельцин, «придумав» штурм Останкино. Не было штурма. Да много было провокаций, много загадочного, что до сих пор остается не расшифрованным. Недооценили мы и влияние извне: только поддержка из-за рубежа, гарантировавшая Ельцину, что он не будет брошен, толкнула его на пролитие крови.
– Я правильно понял: штурм Останкино – провокации оппонентов? И штурм мэрии тоже?
– И в мэрии была провокация. Когда демонстранты только ещё шли к Верховному Совету и стали сворачивать к нему (обращаю ваше внимание, что ОМОН перекрыл дорогу на мост с Калининского проспекта и открыл дорогу к Верховному Совету, чтобы демонстранты не прошли мимо), в данный момент по ним начали стрелять из здания мэрии. Я очевидец этого, тогда мне стало ясно, что начинаются серьезные события.
Точно так же у Останкино, куда колонну защитников Верховного Совета сопровождали спецназовцы из «Вымпела». Первый выстрел был из здания Останкино по гранатометчику, который, уже будучи раненым, непроизвольно нажал на спусковой крючок. Это не моя версия, это было зафиксировано в прямом эфире корреспондентом радио «Свобода» Андреем Бабицким.
– После событий «черного октября» 93-го Россия превратилась в суперпрезидентскую республику, а до этого была парламентской. Чего больше в этом – положительного или отрицательного?
– Я был и остаюсь сторонником сильной президентской власти, однако при системе сдержек и противовесов. Сегодняшняя конституция не дает такой системы, поэтому Госдума превратилась в юридический отдел администрации президента или правительства, штампуя все, что принесут. Требуется укреплять многопартийность и дать парламенту больше власти и контроля над министрами и правительством в целом. Чтобы не повторялась анекдотичная ситуация, когда все фракции парламента отказали в доверии министру образования господину Ливанову, а премьер-министр и президент их не услышали, не предприняли ничего, и парламент утерся. А если такое недоверие получит во время кризисной ситуации министр обороны?.. Так что перемены назрели. Отсутствие людей на избирательных участках свидетельствует о тотальном кризисе политической системы и о том, что мы накануне больших перемен. Либо они будут эволюционными, если пойдут через конституционное собрание, либо у населения лопнет терпение, и недоверие будет отнесено ко всем партиям и всем государственным лицам. Чем это закончится – бог весть...
– Вы склоняетесь к эволюционному пути?
– Я был и остаюсь сторонником эволюционного развития. И, слава богу, что в 1993-м нам удалось удержать защитников разгромленного Верховного Совета от мести. Гражданская война, когда русский человек спровоцирован стрелять в русского человека, – вещь недопустимая.
Беседовал Сергей Георгиев
