Грациозные белые птицы создают пару на всю жизнь. И если один из лебедей гибнет, то второй всю оставшуюся жизнь хранит ему верность. Порой такая преданность встречается и у людей
Маленький домик на окраине Симферополя. За столом, украшенным ажурными вязаными салфетками, пожилая женщина в который раз вчитывается в размытые строчки на пожелтевшем от времени листке бумаги. Она словно забыла и о весело булькающем чайнике на старенькой плите, и о включённом диктофоне журналиста. Она — там, в своих воспоминаниях, в довоенном счастье, в тревогах и горе, что пришло с рассветом 22 июня 1941 года.
Накануне был школьный выпускной. Маша кружила в вальсе с любимым Серёжей. Они дружили с пятого класса, помогали друг другу во всём и делали всё вместе, деля на двоих радости и трудности. К окончанию школы уже ни друзья, ни учителя, ни родители не сомневались: скоро будет свадьба. «Лебёдушка моя», — не сводил глаз с любимой Сергей.
В своём ослепительно-белом платье, сшитом мамой из купленного специально для торжества отреза ситца, Мария напоминала грациозную птицу. «А помнишь, что на зоологии учили о лебединой верности. Сможем так, чтобы, всю жизнь не разлучаясь, любовь сохранить. Не полюбишь другую?», — шутливо оттолкнула парня девушка. «Никогда. С тобой на всю жизнь, — твёрдо пообещал Сергей. — А ты?». «И я на всю жизнь», — серьёзно сказала Мария. А потом был первый поцелуй, мечты о будущем, о дочке и сыне, его пиджак, наброшенный на её плечи, качели в горсаду, уносившие их с одноклассниками ввысь, рассвет над любимым городом... Один из последних, мирных.
Сергей Лазарев ушёл на фронт добровольцем в начале июля 41-го. Через месяц эшелоны увезли в эвакуацию его родителей и семью любимой — тружеников завода «Трудовой Октябрь».
- Я не хотела ехать, — вздыхает Мария Ильинична. — Ведь письма от Серёжи не было, сообщить ему наш новый адрес оказалось невозможным. Проклятая разлучница война, сколько семей разбила! Мы ведь с Серёжей поженились за день до его мобилизации: в неизвестности перед будущим, суматохе, в панике, которая царила вокруг, он сумел уговорить соседку — заведующую загсом, нас расписали.
Полгода Маша трудилась в колхозе, а по вечерам — на почте, помогая разбирать весточки с фронта. Однако неспокойно было на душе, считала, что как-то нечестно: столько парней и девчат на фронте сражаются, где-то её любимый Серёжка фашистов бьёт, а она, молодая, сильная, в тылу отсиживается. Весной 42-го добилась своего — стала санинструктором 1292-го стрелкового полка 113-й стрелковой дивизии
43-й армии. Тяжёлые бои в Калужской и Смоленской областях, оборона рубежей на реках Воря и Угра, озере Рытое. Сотни раненых, перевязанных на передовой, вытащенных с поля боя под шквальным огнём. Собственные ранения, медаль «За боевые заслуги». Война, оконченная в Праге в составе 936-го стрелкового полка 254-й стрелковой дивизии 52-й армии.
- Получала письма от родных из Казахстана, — говорит Мария Лазарева. — Как поддерживали на войне данные треугольники с родными почерками! Увы, от Серёжи моего так и не было вестей. Однако и я, и его родители утешали себя тем, что он просто не знает адреса. А я, перевязывая раненых, тихонько молилась, чтобы миновали любимого пули и снаряды.
Она вернулась в родной Крым в июне 45-го, как раз в день их былого школьного выпускного. Сколько времени между теми июнями 1941 и 1945 годов! Сколько разлук и трагедий! Из их класса с войны не вернулись 8 парней и 3 девушки — почти половина выпускников, мечтавших о будущем в выпускной вечер. А от её Серёжи не было никаких вестей. И всё чаще, с тоской глядя на почтовый ящик, смахивали слёзы его родители.
Письмо в большом самодельном конверте пришло через два года. В недоумении разорвав конверт из Владивостока, Мария Ильинична не смогла сдержать крик, когда на стол выпал фронтовой треугольник с таким родным почерком — его, Серёжиным, почерком. «Здравствуй, моя лебёдушка Маруся. Не знаю, получится ли тебе когда-нибудь прочесть моё письмо. Крым в оккупации и связи теперь никакой. Как ты, любимая? Где? Каждую свободную минуту думаю о тебе, о наших мамах, отцах. Помнишь, когда они рассказывали о первой мировой и гражданской? Мы с тобой мечтали, что больше никогда война не всколыхнёт нашу жизнь. Всколыхнула. Однако я уверен, мы обязательно победим, и это будет последняя война на планете. Прости, много не могу писать — скоро в бой. Не знаю, получится ли написать потом, потому с праздником тебя и наших мам. Передай им и отцам, что люблю вас всех. Береги себя, моя лебёдушка. Я вернусь, жди. Тогда заживём, как мечтали. Твой Сергей. 5 марта 1942 года». Она вчитывалась в данные строчки снова и снова, не обращая внимания на листок, выпавший из конверта вслед за треугольником. Наконец прочла и его.
- Лучше бы не читала, — еле сдерживает слёзы Мария Ильинична. — Писал Серёжин друг Алексей. В том бою мой любимый погиб. А в кармане его гимнастёрки, прошитой автоматной очередью, друг нашёл два письма — родителям и мне. Отправить сразу не смог: знал, что Крым в оккупации. Так и носил с собой всю войну. Увы, письмо родителям сохранить не смог, а моё чудом уцелело. Алексей написал, что Серёжа часто рассказывал ему обо мне, о Крыме.
И почти каждый день писал домой коротенькие письма — надеялся: когда полуостров освободят, отправит их все. Те письма также, увы, не сохранились.
Мария Ильинична вновь замолкает, вглядываясь в выцветшие строки, написанные химическим карандашом. Вспоминает, как плакали с мамами над этим письмом, как потом ездили под Старую Руссу, где погиб Сергей, однако могилу не нашли.
Она больше так и не вышла замуж, а на все уговоры отвечала: «У меня есть любимый». Помнила, как на выпускном они с Серёжей говорили о лебединой верности и клялись никогда не изменять друг другу. Как и мечтал любимый, она вырастила дочь и сына — взяла малышей из дома малютки, дала им фамилию Лазаревы. Увы, мечту Сергея о последней войне на планете воплотить не в силах: их сын, Сергей Сергеевич, прошёл горнило Афганистана, а сын дочери Веры, Антон, воевал в Чечне. Она живёт одна в маленьком домике на окраине Симферополя, не поддаётся уговорам детей и внуков перебраться к ним в Питер: здесь малая Родина, здесь могилы родных, здесь дом, куда так мечтал вернуться её «лебедь» Сергей.
* * *
«Когда говорят, что настоящий солдат на войне не испытывает страха, это неправда, — говорит Мария Лазарева. — Страх есть, и чувство самосохранения также, однако они и вправду отступают на войне перед любовью к своей земле, близким, тем, кто за твоей спиной ждёт помощи и защиты. Наверное, это и есть патриотизм, любовь к Родине, что сильнее страха за собственную жизнь. Важнее его».
Наталья ПУПКОВА.
По материалам информационного агентства Крымская правда 
