По количеству научных работников Россия находится на четвертом месте в мире, а по количеству патентных заявок Россия в 16 раз отстает от США и в 38 раз от Китая

«По отношению к ВВП и к расходной части федерального бюджета расходы на гражданскую науку не увеличиваются. При реализации такой государственной политики финансирования науки сложно ожидать опережающего научно-технологического развития страны. Более того, при сохранении инерционной модели развития возрастает риск снижения научного потенциала. В данных условиях российская наука не может выступать существенным драйвером экономического роста», — говорится в докладе Счетной палаты (СП) по итогам «экспертно-аналитических мероприятий» по «оценке научной инфраструктуры, достаточности мотивационных мер, обеспечения привлекательности работы ведущих ученых».

В документе отмечается, что по удельному весу затрат на науку в ВВП (1,1%) Россия существенно отстает от ведущих стран мира, находясь на 34-м месте. Лидерами являются Израиль (4,25%), Республика Корея (4,24%) и Швейцария (3,37%). В рейтинге стран по объему внутренних затрат на исследования и разработки (ИР) в расчете по паритету покупательной способности национальных валют Россия занимает десятое место.

По количеству «исследователей» Россия находится на четвертом месте в мире с 428 тысячами человек, уступая США в 3 раза (1 380 тыс. человек) и в 4 раза Китаю (1 692 тысячи человек).

Согласно докладу экспертов, общие затраты на российскую науку с 2000 года увеличились с 76,7 млрд руб. до 1 028,2 млрд руб. Преобладание доли бюджетного финансирования науки отличает Россию от стран «большой семерки» и Китая, где в научную сферу больше всего инвестирует бизнес. Однако по масштабам внутренних затрат на ИР и их доле в ВВП Россия уступает всем ведущим странам, кроме Италии, обращает внимание СП. В пятерку лидеров по расходам на развитие науки в 2019 году вошли США ($511,1 млрд), Китай ($451,2 млрд), Япония ($168,6 млрд), Германия ($118,5 млрд) и Южная Корея ($79,4 млрд). Россия в этом списке заняла лишь десятое место с $39,9 млрд.

Как пишет СП, деятельность в секторе российской науки «имеет низкий уровень привлекательности» как для молодых научных кадров, так и для ведущих ученых, в том числе из-за рубежа. Причиной тому послужили, в частности, «существенные институциональные барьеры» и неразвитый и несовременный рынок труда в сфере ИР. Кроме того, система управления российской наукой «не формирует собственную научно-технологическую основу» для крупных проектов и реагирования на «большие вызовы», стоящие перед обществом и государством.

В документе указывается на недостаточный уровень научных публикаций: только 5% российских статей в базе данных Scopus за 2018 год было опубликовано в журналах, входящих в топ-10 по уровню цитируемости (в США эта доля составляет 22%, в Германии — 19%, в Китае — 17%).

Счетная палата по итогам проверки заявила, что бюджетные средства остаются основным источником финансирования науки в России. По информации аудиторов, около 60-70% общих расходов на исследования и разработки обеспечивается за счет государственных средств.

Как считает СП, ситуацию усугубляет «токсичность» получения госфинансирования. Во-первых, это выражается в том, что бюджетные средства, особенно в рамках гособоронзаказа, распределяют на ИР «неактуальной тематики». Кроме того, деньги получает ограниченное число научно-исследовательских учреждений, в том числе вузов, «не работающих и не имеющих стимулов работать на конкурентном рынке ИР». Помимо этого, предъявляются «избыточные требования» к отчетности и процедурам контроля за расходованием средств. «Это объясняет невостребованность получения государственного финансирования на ИР малого и среднего инновационного бизнеса», — пишут аудиторы.

В отчете содержатся предложения по решению проблем развития науки. В частности – привести правовые акты, связанные с наукой, в соответствие с законодательством; распределить бюджетные средства, выделенные на НИОКР, с учетом результативности научной деятельности каждого отдельного института; создать систему мониторинга результативности исследовательской деятельности, в том числе учета коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности; увеличить господдержку развития научной инфраструктуры и кадрового потенциала, в том числе за счет повышения зарплаты исследователей; утвердить федеральную научно-техническую программу развития синхротронных и нейтронных исследований и исследовательской инфраструктуры на 2019-2027 годы; повысить эффективность центров коллективного пользования научным оборудованием и уникальных научных установок.

Вице-президент РАН Алексей Хохлов не согласился с выводом Счетной палаты о необходимости ввести мониторинг результативности исследовательской деятельности. «Мониторинга у нас хватает», — заявил он РБК.

По словам академика, в некоторых регионах решена и задача повышения зарплат научных сотрудников, например, в Москве. Однако возникла другая проблема — региональные диспропорции в размерах зарплат. «В Москве средняя заработная плата научных сотрудников относительно высокая, а на Северном Кавказе даже двойная зарплата научных сотрудников не помогает, потому что там в принципе очень низкая средняя зарплата по региону», — пояснил Хохлов.

В течение последних двух лет в России продолжается разработка закона «О научной, научно-технической и инновационной деятельности», который должен решить, в частности, проблемы, связанные с механизмами господдержки науки. «Но важно также повышать прозрачность реализации мер научной политики и проводить оценку их эффективности, повышать открытость результатов оценки, как это происходит за рубежом», — утверждает заместитель директора Института статистических исследований и экономики знаний ВШЭ Михаил Гершман.

При подготовке статьи были использованы материалы: Красная Линия