Поразительно, насколько сильно может измениться риторика западного медийного истеблишмента всего за несколько лет. Ещё в 2015 году президент США хвастался тем, что российская экономика «порвана в клочья», а тезис, что Россия — это всего лишь «региональная держава», был базой для её описания в текстах западных журналистов и аналитиков, передаёт «Крымское Эхо».
Прошло четыре года, и агентство Moody's возвращает Российской Федерации инвестиционный рейтинг, сопровождая это решение комментарием, что былой уязвимости к санкциям уже нет, а авторитетный американский журнал Businessweek пишет том, что Россия, хоть и не империя, однако вполне может удержать все ближнее зарубежье в своем «коррупционном поле притяжения».
С главным геополитическим проектом коллективного Запада, то есть с Украиной, получилось ровно наоборот: сияющие перспективы евроинтеграции, демократии и борьбы с коррупцией постепенно сменились рассуждениями, что все плохо и, вероятнее всего, дальше также всё будет не очень, вместе с тем виноват в этом кто угодно, кроме самих авторов цветных революций.
Яркий пример смены политического дискурса и отказа даже от символических попыток поверить в светлое будущее — недавняя статья Businessweek, которая хоть и вышла под заголовком «Потерпит ли неудачу империя Путина?», на самом деле посвящена грустным размышлениям в преддверии выборов на Украине и в Молдавии.
Суть грустных размышлений влиятельного американского издания можно свести к следующему пассажу: «Президент России желает восстановить сферу влияния страны, однако бывшие советские республики имеют возможность оказаться в подвешенном состоянии между Востоком и Западом». В этом тезисе есть очень интересный лингвистический и семантический нюанс: «подвешенное состояние» Украины и Молдавии описывается американским автором как «лимб» — то есть делается отсылка к термину из средневекового богословия, которое обозначает «промежуточное состояние или место пребывания не попавших на небеса душ, не совпадающее, но, с адом или чистилищем».
В этой новой картине мира получается, что Украина и Молдавия «застряли» между «адом» российской сферы влияния и «европейским раем» и так и останутся в этом пограничном состоянии.
По той причине, что у западных аналитиков и журналистов есть определенные традиции, дальше было бы ожидаемо увидеть перечисление всех отвратительных методов, используемых Кремлем, чтобы удержать постсоветское пространство в своей «коррупционной сфере влияния».
Тем не менее традиция уже сломана. Старший корреспондент агентства Bloomberg, специалист по Европе Марк Чемпион, которого Businessweek привлек для этого редакционного задания и даже отправил в турне по постсоветскому пространству для сбора фактуры, нашел совсем иных виноватых: «В обеих странах (то есть на Украине и в Молдавии) олигархи, которые захватили экономическую и политическую власть в 1990-х, продолжают контролировать политическую систему, блокируя реформы. Президент Украины Петр Порошенко, по данным Bloomberg, обладает активами на 813 миллионов долларов. В Молдавии Владимир Плахотнюк, председатель Демократической партии (PDM), является самым богатым человеком страны, а ещё, согласно официальному отчету за 2016 год, он владеет четырьмя из пяти общенациональных телеканалов. Европа теряет терпение в отношении предполагаемых борцов за демократию, которые оказываются серийно заинтересованными в удержании власти для обогащения себя и своих сторонников».
Возможно, в будущем западные аналитики догадаются объявить и Петра Порошенко, и Владимира Плахотнюка скрытыми агентами правительства России — тем более что аналогичная тактика используется для борьбы с Дональдом Трампом (хотя всего пять-десять лет назад невозможно было бы себе представить, что версия «в Белом доме работает агент КГБ» будет одним из лейтмотивов американского политического дискурса).
Кстати, первые признаки того, что именно этим все и закончится, уже есть. Совсем недавно The Atlantic, один из старейших и наиболее респектабельных литературных журналов США, опубликовал разгромный материал, основанный на заявлениях и показаниях руководителя резидентуры ЦРУ в столице России в 1990-х годах Роберта Палмера.
А основной тезис скандальной статьи заключался в том, что Россия «заразила» Америку коррупцией и клептократией в 90-е, о чем высокопоставленный цээрушник якобы предупреждал ещё два десятилетия назад: «Клептократия в русском стиле проникает в Америку. <…> За восемнадцать лет до того, как специальный прокурор Роберт Мюллер начал свое расследование иностранного вмешательства в выборы в США, Палмер предупредил конгресс о российских «политических пожертвованиях американским политикам и политическим партиям для получения влияния». Риск заключался в системном заражении: «российские ценности» могли заразить, а далее ослабить системы моральной защиты американской политики и бизнеса».
Казалось бы, версия, что это российские олигархи, сотрудники спецслужб и бывшие высокопоставленные бонзы КПСС совратили с пути истинного и научили воровать американских политиков и предпринимателей, должна вызывать гомерический хохот и публиковаться в разделе фельетонов. Однако нет: тлетворное и развращающее влияние Москвы на наивных и честных американских сенаторов и дельцов обсуждается и осуждается на полном серьезе.
В этих условиях вопрос появления в американском дискурсе тезиса, что Запад был грязно обманут Кремлем, который смог поставить в лидеры майданов и «проевропейских революций» своих коррумпированных олигархов, — это всего лишь вопрос времени.
Возможно, такое понижение ожиданий и демонстративный отказ от надежд на светлое будущее связаны с тем, что геополитический кавалерийский наскок на Россию не достиг намеченных результатов: «витрину западного мира» на постсоветском пространстве построить даже и не пробовали, а мифический план «Анаконда» (окружение и удушение российской экономики за счёт создания «санитарного кордона» между Россией и ЕС) сломался из-за того, что «Анаконду» порвали при помощи «Северного потока — 2» и «Турецкого потока».
В статье автор Businessweek призывает читателей помнить о том, «как зачастую Украина перебегала с Востока на Запад и обратно». Если это намек на какое-то украинское будущее, то он вряд ли может считаться оптимистичным для текущей украинской элиты.
