Когда описываю какое-нибудь преступление, стараюсь описать не само преступление с погонями, стрельбой и кровью, чем страдают многие авторы при написании детективов, в глаза не видевшие ни преступника, ни одного уголовного дела, а выявить причины и условия, способствовавших совершению преступления, сообщает издание «Крымское Эхо».
При расследовании любого преступления всегда нужно разобраться в том, что послужило толчком для осуществления преступником общественно опасных действий. Каковы были действия потерпевшего, какие могли спровоцировать возникновение преступления. Всё он сделал правильно, и мог ли избежать наступления для себя негативных последствий. Безусловно, хорошо быть ко всему подготовленным теоретически. Но без практики и опыта любая самая классическая теория мертва. Все знают, что люди на ошибках учатся.
Я сам однажды подвергся очень жестокому разбойному нападению. Несколько позже понял, что мною было допущено несколько ошибок, что помогло злоумышленникам успешно против меня преступно действовать. Теперь точно знаю, как надо передвигаться в ночное время по неосвещённой и безлюдной улице. Поэтому, если читатель из статьи поймёт, какую допустил ошибку потерпевший, о котором пойдёт речь ниже, и сделает для себя правильный вывод, я буду рад тому, что написал не зря.
Борис вырос в семье, которая в части воспитания не могла дать что-либо хорошего. С самого детства он видел, что жизнь родителей проходила в беспробудных пьянках, гулянках и постоянных разборках на кулаках. Будучи пьяными, они обязательно начинали что-нибудь делить, подтверждая свои доводы кулаками, а иногда ножами. Он с малолетства привык видеть окровавленные и изувеченные физиономии самых близких людей. Такую жизнь считал нормальной.
С детства стал курить и употреблять спиртные напитки, из чего бы они ни были изготовлены. Считал, что так и должно быть. Запах самогона впитал вместе с материнским молоком. Ещё тогда, когда он лежал в колыбельке, мамаша запихивала ему в рот грязную тряпку, щедро смоченную самогонкой. После такой соски малыш быстро крепко засыпал, что давало возможность родителям продолжать шумное застолье, или на несколько часов бросать одного ребёнка в квартире, чтобы посетить таких же запойных дружков.
При таком детстве в Борисе твёрдо засела жестокость, что он считал вполне естественным человеческим качеством. Как только он научился ходить, не мог спокойно проходить мимо мирно спящей кошки или собаки. Обязательно старался пнуть ногой по голове, а ещё лучше опустить на голову камень. Если животное с визгом и страхом старалось убежать от маленького злодея, Борис заливался радостным детским смехом. Уже тогда в его маленькой душе родилась уверенность в том, что побеждает сильный. Вместе с возрастом росла и его жестокость.
Он любил отлавливать несчастных кошек, относить их куда-нибудь в кусты и там вешать, перекинув верёвку через крепкую ветку. Особенно нравилось смотреть на то, как мучается животное, когда он начинал медленно натягивать верёвку. После таких экзекуций Борис себя лучше чувствовал и крепче спал. Особенно жестоким становился после употребления спиртного. Делался таким буйным, что его никто и ничто не могло успокоить. Именно поэтому к Борису с детства приклеилась кличка «Псих». Позже так стали его называть и дружки из преступного мира.
К двадцати пяти годам Борис был судим за различные преступления. Первую судимость получил, будучи несовершеннолетним. Преступления отвечали его характеру. Это были грабежи, нанесение телесных повреждений, совершение половых актов в извращённой форме, изнасилование. Когда Псих отбывал наказание за изнасилование, то ему многое пришлось претерпеть. По лагерным законам соплеменники насиловали Психа как желали и когда желали. Это ещё больше отрицательно отразилось на его необузданном характере. На воле, при любом случае, изливал свою злость на каждом, кто встречался на его пути. Он считал, что так он мстит за свою поруганную мужскую честь во время лагерной жизни.
В Керчи из родственников у Психа никого не осталось. Мать с отцом окончательно спились и давно умерли. Но после каждой отсидки он приезжал в Керчь, где какое-то время кантовался у своих дружков, как правило, бывших зэков.
У своего старого приятеля Николая Псих появился нежданно-негаданно с двумя большими сумками. Попал Псих прямо к застолью. Николай в это время со своей сожительницей Юлей принялись за вторую бутылку водки. Псих сказал, что он должен был ехать из Ленинграда на пароме через Керченский пролив в Краснодарский край, а дальше — на Кавказ. Но вынужден был сойти в Керчи, поскольку в поезде прихватил две приглянувшиеся чужие сумки.
В честь встречи старых друзей начался настоящий загул. Водка лилась рекой. В самый разгар веселья к Николаю пришёл его знакомый Сергей. Он одно время снимал угол у Николая. Сергей был тихим, спокойным, непьющим, набожным человеком. Когда он понял, куда попал, то ушёл на другую квартиру. Николай за это на него не был в обиде, поскольку понимал, что они совершенно разные люди, и что Сергей своим присутствием только мешал разгульной жизни.
Сергей пришёл, чтобы забрать свои оставшиеся вещи. Пьяная компания не очень была рада незваному гостю, но его всё-таки пригласили за стол и предложили выпить. Вот здесь Сергей допустил ошибку, сев за стол с пьяными людьми. Думал, что посидит немного, чтобы не обижать гостеприимных хозяев, заберёт свои вещи, и уйдёт, поскольку хорошо знал характер Николая, его буйство при опьянении. К тому же за столом с налитыми кровью глазами сидел незнакомый мужчина с синими руками от многочисленных татуировок. Когда незнакомец открывал рот, то вместо родных зубов блестели многочисленные металлические коронки, от которых становилось не по себе. Зубы Психу выбили давно в лагере, когда он в первую ночь попытался отказать в интимной близости мужикам-зэкам.
Сергей выпил минералку, а водку пить отказался. На него даже не подействовали угрозы Психа, который никак не мог понять заморыша, отказывающегося от дармового пойла. Он взял бутылку, чтобы налить водку в стакан Сергея. А тот быстро стакан накрыл ладонью, отчего водка полилась мимо стакана на стол. Это окончательно взбесило Психа. Он сходу бутылку опустил на голову съёжившегося от страха Сергея.
Бутылка разлетелась на куски, обливая голову водкой, которая смешивалась с выступившей кровью. Сергей без сознания свалился на пол. Псих опрокинул полстакана водки, закусил солёным огурцом, и только после этого подошёл к Сергею, лежащего без движения. Взяв Сергея за ноги, Псих затащил его в ванную, а сам возвратился к столу. Николай и Юлия на произошедшее никак не реагировали. Вскоре Николай свалился со стула и заснул на полу мёртвым сном. Псих пошёл в ванную. Кое-как поднявшись, нетвёрдой походкой Юлия зашла в туалет, а потом в ванную. Позже на допросах она утверждала, что хотела помочь раненному Сергею.
Когда она заглянула в ванную, то увидела лежащего на полу лицом вниз Сергея. Псих лежал на нём. У обоих были спущены брюки. Юлия ещё успела рассмотреть затянутый на шее Сергея брючной ремень. Она отлично понимала, что происходит. Не успела раскрыть рот, как обернувшийся на звук открываемой двери Псих грозно зашипел: «Пошла отсюда! Не-то ляжешь рядом с ним!» Юлия покорно поплелась в комнату, примостилась к спящему мужу, и вскоре раздался их совместный ничем не прерываемый храп.
Рано утром, когда в комнате ещё царили сумерки, Юлия, кряхтя и охая, хватаясь обеими руками за раскалывающуюся голову, поднялась с пола и стала бесцельно бродить по комнате. В ванной не оказалось ни Психа, ни Сергея. Не нашла сумок, с которыми пришёл к ним Псих. Юлия вышла во двор, надеясь увидеть кого-нибудь из вчерашних гостей. Двор их частного жилища был пуст. Дверь сарая была сорвана с замка и раскрыта.
Всё было на месте. Только отсутствовал трёхлитровый бутыль с очищенным керосином, который хранился на всякий случай для настольной лампы. Не предав этому особого значения, Юлия возвратилась в квартиру и стала сливать оставшуюся водку в бутылках, чтобы похмелиться и снять головную боль. Поскольку спиртного было мало, Юлия стала тормошить Николая, чтобы он пошёл и купил у знакомых самогонки. Тот долго не мог разодрать глаза.
Через какое-то время они услышали доносящиеся с улицы возбуждённые голоса соседей. Юлия снова вышла во двор и направилась на улицу, проходившую в пару сотен метров от железнодорожного полотна. Несколько человек стояли за полотном. Рядом с рельсами в неглубокой канаве лежал полуобгоревший тело Сергея с затянутым на шее ремнём. Здесь же валялся пустой бутыль. Юлия поняла, чьих рук это дело. Соседи с осуждением смотрели на Юлию. В трупе они узнали Сергея, который какое-то время проживал у Юлии. Ей они сказали, что уже сообщили в милицию о случившимся.
После осмотра места происшествия работники милиции для допроса забрали с собой Николая и Юлию. Они подробно сообщили, что происходило в их квартире прошедшей в ночное время. После того, как были собраны доказательства вины Психа, он был объявлен во всесоюзный розыск. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть Сергея наступила не от черепно-мозговой травмы, а от асфиксии, удушения.
Только через два года было установлено последнее местожительство Психа. Это была глубинка на Севере России. Проживал там Псих под другой фамилией. Но его уже не было в живых. Как-то в холодное время он изрядно выпил, свалился на землю, заснул и не проснулся. В документах значилось, что смерть наступила от переохлаждения. Не свершилось над ним правосудие. Но настигла Божья кара.
Так закончил свой жизненный путь рецидивист по кличке Псих, которым с детства руководило необузданное зло. Судьба распорядилась так, что однажды пути Психа и безобидного Сергея пересеклись. Их встреча закончилась смертью Сергея. А ведь её тогда могло не быть. Надо было Сергею передумать в тот трагический для него вечер забирать свои вещи из квартиры Николая. Под благовидным предлогом следовало развернуться и уйти.
