Алла Петровна Пасечная прошла войну фронтовым хирургом. Ей уже сто лет, но и сейчас у неё невероятно крепкое рукопожатие. Алле Петровне во время войны приходилось оперировать 400 бойцов за сутки! Корреспондент «Крымской газеты» пообщался с ветераном, пишет издание «Крымская газета».
Дочь врага народа
Родилась будущий хирург в революционном 1917 году. Её отец сначала учился на экономическом факультете, в 1914-м добровольно ушёл в Императорскую армию, где был тяжело ранен. Позднее преподавал математику красноармейцам. Мать работала учительницей русского языка.
Дедушка был священником и, также, занимался ветеринарией. Росла маленькая Алла с двоюродными братьями:
- Мальчишки и воспитали меня по-мальчишески, – улыбается она.
Жили сначала в Уланове (Винницкая область Украины), потом в Ружине (Житомирская).,
В начале 1930-х годов, когда Алле было 14 лет, родители отправили её из Ружина в Киев к родственникам, чтобы спасти от голода.
- Жила в маленькой комнатушке. Окончила 10-ти летку, вышла замуж, — рассказала Алла Петровна.
А в 1938 году её отца репрессировали как неблагонадежного. Ещё бы: сам служил в Императорской армии, а отец — священник. В общем, не понравилась советской власти такая биография.
Как раз в 1938-м году Алла, которая давно мечтала стать врачом, поступала в киевский медуниверситет. К началу вступительных экзаменов она забеременела, но токсикоз не помешал упорной девушке набрать проходной балл. Вот только дочери врага народа дорога в желанный вуз была закрыта.
Правда, её и остальных абитуриентов с хорошими баллами, но «неблагонадёжными» родственниками отправили в мединститут Ташкента. На первом курсе Алла родила дочь, но из-за учёбы малышку пришлось оставить у бабушки в Ружине.
Во время каникул в 1941 году Алла Петровна отпросилась к ребёнку.
- Я приехала домой, а мне не открывают, – вспоминает ветеран. – Оказывается, за мамой приехали, её отправляют в лагерь как жену врага народа. А ребёнок остается. На следующий день я пошла в район к дежурному. Он снисходительно отнёсся ко мне. Дали свидание с мамой, вернули мне ребёнка.
Вот только средств к существованию у молодой матери не было, так что она на товарных поездах добралась до свекрови, которая жила под Киевом. Оставив малышку там, Алла Петровна отправилась в Киев за сведениями о муже, служившем на флоте.
В Киеве будущего хирурга и застала война.
- Утром услыхала выстрелы, бомбёжку, – рассказала Алла Петровна. – Думала сначала — манёвры, но обычно объявляли заранее. Я выбежала на чердак (на 5 этаже жила), глянула, а в стороне аэропорта Жуляны бомбёжка. Вот так я увидела войну, но я и не поверила, что это война началась. Соседка сказала – война. Она любила вечно прибавить. И я говорю ей: «Ой, вечно вы придумываете!». И побежала за газетой. Но и вправду, война началась.
В Ташкент на учёбу Алла Петровна уже не вернулась. Впрочем, к свекрови — также. Линией фронта её отрезало от родных.
- Немцы сбросили десант, обстреляли наш поезд. Я осталась по данную сторону, а свекровь с ребенком по ту, – вздохнула ветеран. – Я пришла к тётке в Киев. А она говорит: «Уходи сейчас же из Киева!». Я говорю: «Как же? Там ребёнок». Она отвечает, что ребёнок у бабушки – там корова, свиньи, девочка голодная не останется. И я с последней группой студентов (медицинского универсиитета, куда Аллу Петровну не взяли на учёбу, — ред.) ушла из Киева.
Медуниверситет из-за войны перенесли в Харьков, туда студенты-медики направились пешком.
- На третий день мы догнали госпиталь, где начальником был наш преподаватель. Он предложил нам остаться сёстрами, но мы отказались. Мы прошли ещё сутки, а на следующие нас догнала весть, что весь данный госпиталь вырезали немцы.
В Харькове Алла продолжила учиться на врача. Одновременно приходилось работать. В одну ночь девушка работала, на следующую — шла на практику, третью — спала. В 1942 году вуз перебросили в Челябинск, ускорили выпуск. Уже там Алле рассказали, что её муж пропал без вести.
Ещё студенткой Алла вместе с подругами попросилась добровольцем в армию. Утром после экзаменов выпускников выстроили на перроне, вручили дипломы и отправили на товарном поезде в Москву.
Алла Петровна попала в 20-ю московскую армию, но потом её перебросили в 61-ю армию, где она служила до конца войны.
- Я 9 месяцев в полку была, это на передовой самой, потом в медсанбате эпидемиологом дивизии. Надо было обойти все части, проверить как они устроены, как хранят хлеб, какие портянки у солдат. Потом в госпиталь попала. А в госпитале из Белостока в Латвию мы ездили, — поделилась ветеран.
Грязелечение на передовой
В Латвии под Алуксне остановился их товарный поезд. Но налетел вражеский самолет, начал бомбить, и поезд как можно скорее двинулся дальше, а несколько человек остались на перроне.
– Мы на ходу стали прыгать в данный поезд. Я схватилась за ручку почтового вагона, потому что в товарный не влезешь. И бежала так, держась. Взрывной волной меня ударило об край вагона.
Но ручку молодой хирург не отпустила. Девочки-санитарки помогли Алле – втащили её в вагон. От удара она получила травму, так что её отправили в Псков, где пришлось пролежать полтора месяца с гипсом.
– После травмы меня решили отправить в тыл, но я не согласилась. Пошла к главному врачу и настояла, чтоб меня выписали в часть. Мне дали справку, что отправляют по моему настоянию, что нуждаюсь в лечебной физкультуре и грязелечении. А я как покажу данную справку на пропускном пункте, они мне: «Езжай, езжай, там грязи получишь», — усмехнулась ветеран.
Генеральская лошадь
Догнала Алла Петровна свою часть в пятнадцати километрах от Балтики.
– Когда мы подходили к Берлину, часть получила задание: не ввязываясь в бои, обойти город с севера и остановиться возле Кирица (город в Германии, расположен в земле Бранденбург, — ред.). Так мы шли пешком, за сутки 4 часа отдыхали. На одном хуторе у нас курсант увидел в озере лодку, а в ней — живую рыбу. Он за данную рыбу взялся — и взрывом его тут же убило. Ясно, что здесь кто-то был из немцев. Бросились искать, пока искали, нашли осёдланную лошадь. А немец где-то спрятался. Командир части говорит: «Дайте лошадь доктору, а то она пешком всё время хромает». Дали мне лошадь, и 2 мая мы доехали до Кирица. А немцы ушли сами, боя там не было.
Шутя, Алла Петровна называет лошадь генеральской. Ветеран вспоминает, что животное никого вперед себя не пускало.
Пока советские войска шли на Берлин, приходилось соблюдать особую осторожность. Чтобы уберечь наших солдат, Алла Петровна проверяла колодцы — отступая, немцы травили воду.
А однажды под Эберсвальде их часть вдруг начали бомбить американские войска.
– Там стоял водочный завод и канал проходил. Взорвали завод. Спирт, он же легче воды, поплыл по этому каналу. И солдаты перепились. Только я сняла пробу обеда – борщ им сварили – выхожу, а их всех грузят на машины. Они не обедали, не ужинали – срочно увезли в Эберсвальде. На второй день и я туда ехала в машине легковой. А там только бомбежка прошла, за каналом – американцы. Это они бомбили данный берег, где наша часть. Они великолепно знали, что мы были там, но потом сказали: думали, там ещё немцы.
Лужайка с сюрпризом
Пришлось Алле Петровне побывать и на минном поле. Она решила срезать путь через зеленую лужайку, а та оказалась заминирована. Хирург шла через данную лужайку полдня.
– А самый трудный год был, когда наш полк выбили. Мы заняли линию окопов зимой. Немцы знали, что нас мало. Я ходила в окопы, потом возвращаюсь и слышу – бомбёжка. И вот начали поступать раненные. Так за сутки 400 раненых прошло через мои руки. Это очень тяжело было.
Муж Аллы Петровны погиб на фронте. Он попал в плен и бежал оттуда в Киев. Ему удалось навестить дочь, а вот с женой уже не увиделся: в середине войны Алла Петровна отпросилась с фронта, чтобы повидать малышку. С мужем разминулась на несколько недель. Он погиб в пехоте.
В послевоенные годы Алла Петровна не оставила свою профессию – занималась хирургией, травматологией, была донором. Сейчас живет в столице Крыма.
