О советских военачальниках, заслуги которых в достижении Великой Победы не так часто вспоминают, как они того заслуживают
в этот день, спустя 72 года после Великой Победы, нередко звучит мысль, что тема войны чуть ли не исчерпана, что все уже, дескать, сказано, показано и изучено едва ли не вдоль и поперек. Но разумеется, это не так — настолько велик был масштаб происходивших событий в ходе Второй мировой войны, настолько велика трагедия, которую испытали тогда многие народы, и настолько велик был триумф Советского Союза, чтобы мы в России когда-либо об этом забыли.

Да и пробелов в изучении, казалось бы, и вправду хорошо исследованного исторического периода ещё немало. Не все акценты расставлены — скажем, роль некоторых советских военачальников не оценена пока в должной степени. По разным причинам — кто-то не дожил до Великой Победы, кто-то отвечал за не ключевые, но очень важные участки в организации обороны страны, ну а кто-то просто был обойден вниманием командования в те годы и современных историков сейчас. О некоторых из них мы расскажем в этом материале.

Михаил Ефимович Катуков

Официально спасителем Москвы считается Г. К. Жуков, хотя, понятно, что совершить это чудо в одиночку он никак не смог бы. А если иметь в виду отдельные направления, на которых, собственно, решалась судьба столицы, то зачастую все там зависело буквально от каждого конкретного бойца, командира и политработника. И от таланта их командующего — и нашей стране очень повезло, что все это идеально сложилось в 4-ой танковой бригаде М.Е. Катукова. Усвоив трагические уроки неудачных приграничных боев, Михаил Ефимович понял, что требуется искать какую-то другую тактику, которая позволила бы уровнять шансы с более опытным противником.

Своими размышлениями по этому поводу величайший танковый полководец поделился уже после войны в легендарных и, по мнению автора этих строк, одних из лучших мемуаров «На острие главного удара». Михаил Ефимович в ходе сражений со 2-ой танковой группой Г. Гудериана взял на вооружение тактику внезапных ударов из засад. Логика была понятна — фашисты наступали вдоль дорог, какие обороняли пехотинцы и артиллеристы. Как только гитлеровские танки увязали в перестрелках с ними или прорывали оборону — их внезапно атаковывали из замаскированных укрытий катуковские Т-34.

Тактика себя полностью оправдала — Гудериан так и не смог найти противоядия, поэтому его марш из Орла в Тулу и далее в обход Москвы с юга бесславно провалился, хотя до этого шел без сучка и задоринки. Второй раз, уже в конце войны, гитлеровский мастер танковых сражений спасовал перед своим советским визави в ходе легендарной Висло-Одерской операции. Именно войска М.Е. Катукова проломили тогда буквально одним разящим ударом сразу несколько линий обороны.

Он и другие наши танковые военачальники учли ошибку германских коллег 1941 г. — они решили не ввязываться в бои за овладение каждым городом с целью ликвидации окруженных там группировок, а уверенно отрываться от тылов, стремясь не позволить гитлеровцам откатываться от одной линии своей обороны к следующей. Проведенный по этой схеме наступление 1-ой гвардейской танковой армии, думаю, будет долго примером самого эффективного использования армады бронированной техники.

Михаил Федорович Лукин

Многие талантливые командиры РККА погибли или попали в плен в тяжелых оборонительных боях 1941 г., в то время как их боевые товарищи, порою чудом избежавшие этой участи, стали потом в ряд легендарных маршалов Великой Победы. Достаточно сравнить судьбу двух командармов, угодивших в октябре 1941 г. в окружение под Вязьмой, — 16-ой армии К.К. Рокоссовского и 19-ой М.Ф. Лукина. Все могло случиться с каждым из них совершенно иначе, чем в действительности случилось, если бы Ставка приняла тогда другое решение, чем то, которое приняла. Вполне могли отозвать из котла М.Ф. Лукина, а не К.К. Рокоссовского — и тогда, не исключено, что Парадом Победы 24 июня 1945 г. командовал бы Михаил Федорович, а не Константин Константинович. Но оставили в тылу противника именно Лукина — дело в том, что он уже однажды, буквально месяцем ранее, смог организовать сопротивление внутри другого, Смоленского котла. Понятно, что И.В. Сталин рассчитывал, что и под Вязьмой у Михаила Федоровича все удастся. Отчасти так и случилось — сопротивление организовать ему удалось, немцы вынуждены были вести бои с окруженными частями почти две недели, а с некоторыми подразделениями и дольше, что дало возможность отозванному из Ленинграда Г. К. Жукову организовать оборону уже на ближних подступах к советской столице.

Мог ли М.Ф. Лукин добиться большего и удерживать гитлеровцев ещё дольше? Вполне возможно, но легко рассуждать об этом задним числом, сидя в уютном кресле у компьютера. А вот в условиях, когда твои войска деморализованы, часть командиров бросила свои части, когда противник утюжит лишенные снабжения подразделения с воздуха и артиллерией — тут все уже казалось наверняка далеко не столь однозначным. Именно это, наиболее вероятно, учли те, кто проверял в течение пяти месяцев в 1945 г. попавшего в плен М.Ф. Лукина. Равно как и его поведение в нацистской неволе. В отличие от А.А. Власова, к немцам он попал раненым, причем не единожды. Чтобы захватить генерала, немецкий офицер прострелил ему коленный сустав.

Уже угодив в лапы фашистов, в отличие командующего РОА, М.Ф. Лукин не пошел на сотрудничество с ними. Все предложения Власова и его окружения отверг. Хотя его собственный начштаба В.Ф. Малышкин позорным предательством себя запятнал, за что ему якобы тоталитарное сталинское правосудие и воздало, как и другим изменникам, по заслугам.

Иван Ефимович Петров

В ходе Великой Отечественной войны воинская карьера И.Е. Петрова напоминала американские горки, то вверх, то вниз. Во многом это объясняется специализацией этого полководца — в отличие от Г. К. Жукова, К.К. Рокоссовского и, например, Р.Я. Малиновского, он был, скорее, специалистом по обороне, поэтому самых больших своих успехов достиг в начальный промежуток времени войны.

Фашисты продвигались тогда достаточно успешно на всем тысячекилометровом фронте, кроме флангов, где застряли, в частности, на самом юге, в районе Одессы, а затем в Севастополе и на подступах к Туапсе. Во всех трёх случаях нашими войсками командовал И.Е. Петров и командовал так, что они не отходили под натиском превосходящих сил врага и бились до конца. Одессу пришлось оставить по приказу, чтобы укрепить оборону Севастополя, после того как армия Э. Манштейна ворвалась в Крым. В случае падения города русских моряков петровская Приморская армия оказалась бы в западне.

Севастополь И.Е. Петрову удалось удерживать очень долго, несмотря на многие месяцы осады и несколько штурмов, даже тогда, когда после неудачи войск, высадившихся в Керчи, надежд на удачный исход никаких не осталось. Тем не менее, Ивану Ефимовичу многие диванные полководцы предъявляют сейчас задним числом обвинение в том, что он чуть ли не бросил свои войска, хотя он всего лишь выполнял приказ об эвакуации. Если быть точнее, не приказ, а согласие Ставки за подписью А.М. Василевского на вывоз командного состава.

Справедливо ли было такое решение? Возможно, нет, но в условиях войны другого и не могло быть. Старших офицеров, генералов и адмиралов спасать надо было в первую очередь — они носители секретов, а самое главное, обладатели знаний и опыта руководства войсками и флотом.

Неизвестно, как сложилась бы судьба Туапсе, как развивалось бы наступление в Карпатах, если бы нашими частями там не командовал Иван Ефимович. Неизвестно также, стало ли бы столь успешным проведение Берлинской и Пражской операций войсками 1-го Украинского фронта, если бы начальником штаба там был не И.Е. Петров.

Максим Алексеевич Пуркаев

В том, что, в отличие от Западного фронта, гитлеровцы в июне-июле 1941 г. на южном фланге натолкнулись на мощное сопротивление советских войск, большая заслуга начальника штаба Юго-Западного фронта М.А. Пуркаева. Главарям Вермахта на этом направлении Г. фон Рундштедту и Э. Клейсту не удалось его и командующего М. Кирпонаса переиграть. Более того, советские войска были близки к тому, чтобы поставить им детский мат, окружив 4-ую танковую группу в районе Дубно в первые же дни войны. Спасло гитлеровцев отсутствие опыта и согласованности командиров механизированных частей РККА. Пока одни наши войска достаточно успешно наступали, другие или стояли на практике на месте или блуждали вдали от места решающего сражения. М.А. Пуркаев ничего не мог поделать в этой ситуации — с наступлением без организации должного взаимодействия поспешил член Военного совета Н.Н. Вашугин. Поняв позднее, что его ошибка оказалась фатальной, корпускной комиссар сам себе вынес смертный приговор, застрелившись от горечи и стыда.

М.А. Пуркаев же в июле 1941 г. был отозван с фронта для формирования и боевой подготовки резервных армий. Это решение, возможно, спасло не только самого Максима Алексеевича от гибели или плена в результате окружения Юго-Западного фронта в районе Киева, но и всю нашу страну в каком-то смысле. Именно он сформировал 60-ую, ставшую в итоге 3-ей ударной, армию. Она была одной из тех самых внезапно возникших пред врагом группировок, какие решили исход Московской битвы, а во многом и всей войны. Глубоко символично, что именно бойцы этой армии, исторически пуркаевской, водрузили над Рейхстагом красное знамя Победы, правда, при другом командующем — В.И. Кузнецове.

Весной 1943 М.А. Пуркаев был направлен на Дальний Восток, что во многом лишило его заслуженной славы победоносного полководца Великой Отечественной войны, но в то же время, обеспечило безопасность глубокого тыла — японские милитаристы понимали, что бойцы и командиры, подготовленные Пуркаевым, смогут их остановить. И не ошибались, ведь, несмотря на постоянные кадровые потери, 2-ой Дальневосточный фронт показал себя в ходе операции по разгрому Квантунской армии, не хуже сил, переброшенных после разгрома фашистской Германии с запада. Именно пуркаевцы освобождали южный Сахалин и те самые Южные Курильские острова, по которым до сих пор льют слезы японские реваншисты.

Андрей Васильевич Хрулев

В ряду генералов Великой Отечественной войны особое место у А.В. Хрулева. В отличие от других упомянутых нами военачальников он не выиграл ни одного сражения, более того, не командовал ни одной наступательной или оборонительной операцией. Но его заслуги перед Родиной в достижении Великой Победы трудно переоценить — он наладил работу тыла так, что он работал, как часы. В отличие от Первой мировой, где царскую армию даже при самых успешных её действиях частенько подводили службы обеспечения — войскам, особенно артиллерии, часто не хватало боеприпасов.

Разумеется, в том, что такой проблемы, за исключением, может быть, небольшого промежутка, когда были потеряны многие склады у границы, у РККА не было, большая заслуга оборонной промышленности, но не только. Произведенную груду оружия и боеприпасов требуется ведь где-то хранить, на чем-то перевозить, причем с максимальной осторожностью — это взрывоопасный в самом прямом смысле слова груз. Не менее важно, чтобы армия была одета, обута, накормлена и ещё получила положенные боевые сто грамм. Так вот, за всю эту гигантскую логистику, помимо транспортников, отвечали тыловые службы, которыми командовал А.В. Хрулев.

Ни в одном из мемуаров советских военачальников нет жалоб, что армия плохо снабжалась. Да и как можно было жаловаться, если наши бойцы суровую зиму 1941 г. встретили в полушубках и валенках, а фашисты зачастую в легких шинелях и сапогах, а то и вовсе в летнем обмундировании?

Разумеется, особенно на первом этапе войны, не хватало продовольствия — особыми разносолами кормить бойцов не получалось и позднее. Но и голодными защитников Родины хрулевцы не оставляли даже в блокадном Ленинграде. Причем действовать им и самому Андрею Васильевичу приходилось под особым контролем Ставки. И.В. Сталин мог до конца не знать разных военных премудростей, но в неумении организовать страну для отпора врагу его не могут упрекнуть даже самые ярые десталинизаторы.

Величие без разряда

9 мая, отдавая должное мужеству рядовых бойцов и полководческому таланту прославленных маршалов, давайте не забывать и о тех генералах из «Бессмертного полка», какие просто волею судьбы не оказались в числе тех, с чьими именами прежде всего ассоциируется для нас Великая Победа. Мы упомянули только некоторых из этих менее известных победителей. На самом деле их, разумеется, намного больше. Может быть, некоторые и вовсе не знакомы широкой публике, но подвиг их менее важным от этого ни в коей мере не становится. Героев второго разряда не бывает.