Об этом пишет издание «Крымское Эхо».

Евгений ПОПОВ

Дата: 31.01.2008 

Хорошо известно, как украинские «широко известные в узких кругах учёные» пишут историю. Или сочиняют? Опусы «національно-свідомих» напоминают широко известное сочинение одного француза о России и русских: «Они любят, сидя под развесистой клюквой, пить чай с кусками самовара». Шустрый галл, сочиняя это гениальное исследование по теме, незнакомой ему совершенно, скорее всего, от удовольствия хлопал себя ушами по собственным щекам.

Что и, похоже, делали и наши «щірi». Ими предложено поставить памятник Карлу XII — и где! В Полтаве — городе, который он так и не смог взять, где потерпел поражение от русской армии Петра Великого, причем шведские войска разбила только часть этой армии. Военные историки отмечают, что резервы русских войск в бой так и не вступили, линии шведов были умело рассечены редутами — полевыми укреплениями, расстреляны русской артиллерией (102 орудия у русских и всего 39 у шведов), разбиты по частям и почти полностью взяты в плен на Днепре кавалерией Меншикова (правда, казачки Мазепы, драпая вместе со шведами, умудрились ограбить союзников и с честно захваченным барахлом улепетнули за Днепр. Вместе с жовто-блакытными прапорцами, какие шведы заставили надеть на пики, чтобы отличать от казаков – не-предателей. Ведь флаг у шведов был синим с желтым крестом).

Я предлагаю поставить сей памятник во Львове. Во-первых, — вы предложили, вам и недвижимая собственность и, может быть, художественный раритет! Представляете, как красиво будет смотреться Карл XII где-нибудь на площади или майдане города льва. Король стоит в треуголке, со шпагой на боку и тростью ворошит в большом мешке монеты. Ведь в отличие от Полтавы, где он никогда не побывал, Львов Карл XII взял в 1704 году. С предшественников нынешних львовян (не предков, т.к. по переписи 1930 года украинцев в этом городе было меньшинство, первоочередное население этого города составляли поляки и евреи. Сейчас львовяне – это просто приезжие из окрестных сел, или «лимита», как таких называют москвичи) король Швеции по скромности и застенчивости потребовал (и взял) 70 тыс. злотых с поляков и армян, 50 тыс. — с русинов, 40 тыс. — с евреев и 33 тыс. – с духовенства.

Это примерно в пять раз меньше, чем смог получить Богдан Хмельницкий в 1648 году. Зиновий-Богдан обчистил Львов (правда, его казачья голытьба не входила в город, в отличие от шведских солдат, какие после взятия города немножко всё же пошерстили мещан, не делясь добычей с армейским руководством) на 1 000 000 злотых: «громадяне», наверное, не смогли обрасти жирком — всего-то прошло чуть более 30 лет после последнего погрома от гетмана Дорошенко.

Горожане, наверное, широко открыв глаза и рты, слушали рассказы дедов, как три недели братья-казаки Хмельницкого собирали контрибуцию со всех: и поляков, и русинов, и армян, и евреев. Брали и наличными, шмутьем и выпивкой, так что «перепили в городе горилку большими бочками, меды — полубочками, вино — полукубками, а мальвазию — баклагами».

Впрочем, есть ещё один кандидат на монумент во Львове. Это гетман Дорошенко, которого я упомянул выше. Да-да, это тот самый гетман, который через своего посла с красивейшей фамилией Портянка попросился в подданство к турецкому султану в 1669 году. Султан гетмана понял, помощь прислал в лице янычар и крымских татар, этих лучших «друзів» Украины, и они вместе с турецкоподданным Дорошенко стали грабить все, что не так хорошо лежало или было не в нужных руках.

В 1672 году герой Украины осадил Львов и выцыганил у жителей 80 тысяч дукатов (золотая монета весом 3,4 грамма). Правда, надо отдать должное, большую часть добычи взяли себе турецкий визирь, затем крымский хан, ну а объедки, как всегда, достались холую – извините, гетману. Так и правил, потихоньку разграбляя «рідну неньку», пока его не вынудили его же подданные отказаться от булавы и власти и сдаться русскому царю.

Варвары – москали послали его в ссылку – Подмосковье, где наделили тысячей дворов с мужиками и он ещё 20 лет проскрипел помещиком Волоколамского уезда.

Цивилизованная шведская армия (хотя и она кормилась от войны) всего-то, наверное, немножко понасиловала местных львовянок, повесила или расстреляла кое-кого (за год до этого польский городок Нешава был сожжен, а его жители повешены в наказание за то, что на шведский отряд кто-то напал по дороге) за отказ поделиться своим имуществом или чем-то ещё. Честь ей и слава, хотя бы за то, что весь город не спалила.

А ведь бы могла. Хотя бы за это памятник Карлу XII поставить надо, а то где бы жили нынешние патриоты «украинского Пьемонта»? Ведь дома в городе принадлежали полякам и евреям, предкам же нынешних львовян-украинцев улыбалась в лучшем случае судьба слуг в домах, дворников на улицах, фельдфебелей в полиции и армии и дешевые подвалы для жизни.

Немцы с помощью «патриотов ОУН-УПА» уничтожили евреев и польскую интеллигенцию, украинская сталинская администрация в 1944 году изгнала поляков, из подвалов и окрестных сел отцы и деды нынешних «бандерлогов» заполонили пустой город. Они живут в нем, понимая, что занимают чужое, данный страх вызывает бешеную ненависть ко всем: и полякам, и схиднякам, и москалям, а подспудно в их душе, видимо, остается ужас быть выброшенными из чужих домов. Крыса, загнанная в угол, — самая опасная. Может быть, оставить их одних, пусть живут сами по себе? Ставят памятники Иуде–Мазепе, бродяге Карлу XII, который загубил Швецию, гетману Дорошенко, Бандере, Петлюре, да мало ли нечести ползало на Украине! Однако — ставят у себя, в городе дохлого льва.