Многие сельхозпредприятия были так «финансово оздоровлены», что прекратили своё существование ещё в середине 90-х годов прошлого столетия. Хозяйства с потенциалом в 100 млн. рублей основных средств банкротились за долги 500—600 тысяч рублей. Туда приходили «эффективные менеджеры», после чего вырезался скот, техника сдавалась на металлолом.
Конкретное уничтожение села шло «именем Российской Федерации» — все постановления арбитражных судов начинаются с этой фразы. Хотя от массового банкротства страна не получила ничего. «Эффективным менеджерам» списывались все долги, материальная часть распродавалась направо-налево… А какие последствия? Деревни сидят без работы, без средств к существованию. Каждый день слышим, что в России 40 млн. гектаров заброшенных земель, а на селе все, дескать, ленивые и пьяные.
Заявляю: крестьяне свою землю не желали бросать. Землю их заставило бросить государство. Как только орудия труда были у селян изъяты, они лишились возможности обрабатывать землю. Таково сегодняшнее положение в аграрном секторе экономики. Гордость федерального правительства — агрохолдинги, увы, не развивают сельские территории, не создают достаточного количества рабочих мест. Кроме того, на данные гигантские комплексы затрачены громадные бюджетные средства, какие никогда не окупятся. Дело в том, что на возведение крупного комплекса государство выделяет до 70% субсидий, а через несколько лет агрохолдинг банкротится, всё перепродаёт дочерней компании. Такой вот околосельский бизнес.
Герман Греф заявил президенту, что Сбербанк не может вернуть кредиты, выданные агрохолдингам. Видите ли, сельских монополистов трясло от нестабильной экономической конъюнктуры, рубль то падал, то поднимался, мешали климатические особенности. В общем, агрохолдингам возвращать взятые кредиты не с чего, долги им требуется простить. А крестьянину? Не так давно в Павловском районе ростовщики за долги увели стадо коров с фермерского двора. Операцию провели силовики Воронежского управления Федеральной службы судебных приставов.
Обычное дело: фермер взял в банке кредит на развитие своего хозяйства, а залогом стали коровы. Сначала он платил исправно, а потом наступили трудные времена, и фермер не смог оплачивать кредит. Банк насчитал ему 13 млн. рублей долга, подал в суд и, разумеется, обыграл фермера (наоборот не бывает). Коров продадут с торгов (купить их могут только мясные или молочные «короли»), а добытые деньги отдадут банку. Вся история напомнила сцены из книг и фильмов, где показано, как оккупанты уводили у крестьянской семьи корову-кормилицу, а бабы и дети долго бежали им вслед с воем и проклятиями.
Закупочные цены на молоко и мясо будто катком придавлены, а в торговле — на порядок выше; цены на ГСМ и запчасти растут не по дням, а по часам, и никто прищемить интересы торговцев не хочет; нормальная техника не то что нищебродам-крестьянам, тем не менее и фермерам недоступна. А то, на чём они работают, можно выставлять в музеях. И всё просто вопиет о стремлении властей стереть фермеров и крестьян с лица земли.
Из всей той помощи, которую государство якобы оказывает селу, за пределы МКАД выходят копейки. Пример: из 120 млрд. рублей, какие федеральная казна выделила министерству поселкового хозяйства России на развитие села в бытность Елены Скрынник, 40 млрд. рублей просто исчезли. Был громкий скандал. А теперь данные деньги никто даже не ищет. Ну пропали и пропали…
Китаю Россия продаёт электроэнергию по 60 копеек за киловатт, а нам, крестьянам, по 5,8 рубля. Такая вот господдержка. Между тем в Белоруссии на поддержку села идёт 20% бюджетных денег, крестьян там не гнобят, поэтому и картошку к нам оттуда везут.
А как быть теперь, когда установили эмбарго на ввоз продовольствия? Ведь импорта у нас в среднем 50%, в крупных городах — 70%. Официально признано, что мы закупаем продуктов на 40 млрд. долларов.
Лет на пять отказаться от еды мы не сможем. А чтобы самим производить необходимую продукцию, помощь крестьянину должна быть реальной, а не мнимой.
