Сто лет назад убили австрийского эрц-герцога Франца-Фердинанда, что стало поводом для Первой Мировой войны
События столетней давности, послужившие поводом к началу Первой Мировой войны, произошли не случайно. История причин военного столкновения, если разобраться в ней внимательно, может показаться куда более интересной и интригующей, чем сами военные операции и битвы. Ну и, конечно, куда деться в таком случае от неизбежных ассоциаций с современностью?
Поначалу всех все устраивало
Собственно, убийство австрийского эрц-герцога Франца-Фердинанда, наследника престола многонациональной империи, совершенное 28 июня 1914 года, стало концентрированным выражением того напряжения, которое сложилось на европейском континенте не за год и не за два. Если говорить конкретно, то это Австро-Венгрия и балканские государства, в первую очередь – Сербия. Конфликт вытекал из стремления империи закрепить свое влияние на Балканах – в Хорватии, Боснии и Герцеговине, выступить этаким преемником Османской империи, терявшей позиции. Война 1877–1878 годов создала необходимые предпосылки для появления целого ряда новых национальных государств – упомянутой Сербии, Румынии, Болгарии, укрепления уже независимых Греции и Черногории. Австро-Венгрия же использовала слабость турецкой монархии и добивалась контроля над югославянскими территориями. В принципе, все складывалось достаточно ладно: венские монархи гарантировали мир на Балканах, со стороны славянского мира такую же роль взяла на себя Российская империя. Западные великие державы такое положение вещей поначалу также устраивало. Но…
В 1903 году в Сербии произошёл государственный переворот, и на королевском троне утвердилась династия Карагеоргиевичей, настроенная националистически, фактически – желавшая создания Югославии с центром в Белграде как главной державы на Балканском полуострове. Отношения с Австро-Венгрией стали ухудшаться, а в 1908 году Вена пошла на оккупацию территории Боснии при молчании Стамбула. Между же новообразованных славянских государств началась борьба Сербии и Болгарии за первенство. Поначалу общим врагом была Османская империя, против которой коалиция славянских государств в 1912–1913 годах сделала успешную войну, сократив владения турецких султанов в Европе до окрестностей Стамбула (как, собственно, остается и доныне). Однако сразу после окончания первой Балканской войны, в 1913-м последовала вторая – теперь уже Болгария противостояла всем остальным (плюс Турция) и проиграла. Определенный баланс между Белградом и Софией был найден. Однако это было только затишьем перед бурей.
Франц-Фердинанд имел свой план, как успокоить Балканы
Сам по себе эрц-герцог Франц-Фердинанд для Австро-Венгрии фигура примечательная. Наследник престола был чужд консерватизма и предрассудков правившего Франца Иосифа, по своей воле женился на чешской графине, вследствие чего брак был признан неравным и наследники Фердинанда и его жены Софии не имели права претендовать на престол, слыл либералом, а главное – имел свой план урегулирования ситуации на Балканах. Состоял данный план в превращении Австро-Венгрии (в которой жили более 10 самостоятельных наций) из двойственной монархии в тройственную. То есть: югославянские земли, входившие в состав Австро-Венгрии, населенные сербами, хорватами, принявшими мусульманство босняками, словенцами, должны были стать полноправной третьей частью монархии, и она превратилась бы в Австро-Венгро-Югославию (ну, например, так могло бы звучать это название). Чего желал добиться этим Франц-Фердинанд? Прежде всего, реализация такой инициативы полностью выбивала землю из-под ног сербских националистов, активно проводивших свою политическую и террористическую деятельность в Боснии. Образование нового государства сразу бы изменило ситуацию на Балканах, и на фоне противостояния Сербии и Болгарии Вене удалось бы настоять на своем сценарии дальнейшего развития событий. Инициатива Фердинанда имела реальные перспективы. Одним из пунктов подготовки её реализации стали военные учения в Боснии. После завершения учений, в день 15-летнего юбилея неравного брака с Софией, Фердинанд собирался открыть в Сараево новое здание музея.
28 июня погибли не просто муж и жена (графиня София ехала в автомобиле рядом), не план мирного переустройства Балкан, фактически погибли традиции и правила ведения политики XIX века. Наступало новое время – время национализма как прямой формы движения политики и истории. Выстрелы студента-серба Гаврилы Принципа сделали явным то, что мировые лидеры очень желали скрыть как можно дольше: ни одна из мировых держав не довольна существующим порядком вещей.
Враг моего врага – мой друг
Англия с Германией, несколько лет до этого экономически воевавшие друг против друга, посчитали возможным развернуть противостояние в военную фазу. Англичане видели, что немцы активно заходят на «их территорию» в Африке, подбираются к нефтяным запасам Ближнего Востока, в общем, ведут себя вызывающе. И ведь что важно: Англия была к тому времени империей состоявшейся, а Германия – только вошедшей в ряд не то что великих, а вообще государств как таковых – единая страна была создана только в 1871 году. Франция желала ответить Германии за позор войны 1870 года, сама же Германия просто-напросто собирала вокруг себя всех недовольных или потерпевших от устоявшегося порядка вещей. Таковыми стали и Австро-Венгрия, и Османская империя, и Болгария, поступившая по принципу «враг моего врага – мой друг» (имеется в виду Сербия). Россия во всей этой истории, в общем-то, не занимала однозначно принципиальной позиции: за сербов вступились, однако воевать не очень-то хотела. Тем более, что противниками этого были такие видные исторические фигуры, кстати, друг друга не терпевшие, как Петр Столыпин и Григорий Распутин. Первый считал, что стране воевать противопоказано в принципе, а сосредоточиться надо на созидании экономики, второй – просто хорошо знал реальную жизнь страны и понимал, что большой войны Россия не выдержит. Однако Столыпина убили в 1911-м, а Распутина после августа 1914-го приглашали только для остановок крови у цесаревича Алексея. Главными стратегическими целями Петербурга в войне было закрепление влияния в Черноморском бассейне (в том числе – контроль на Босфоре и Дарданеллах) и «воссоединение исторических русских земель» – прежде всего, отторжение Галичины у Австро-Венгрии.
Выстрел стоимостью в миллионы жизней
В общем, Первая Мировая война – наглядный пример попытки развязать клубок международных противоречий. Итогом стало кардинальное изменение всех акцентов мировой политики, крушение и развал одних (Германии, Австро-Венгрии, России и Османской империи), и явный подъём других (США, вступившие в войну только в 1917 году). Мир узнал о газовых атаках и танках, о том, что национальное унижение может стать поводом для реванша, о том, что победители не всегда лучше побежденных. Все данные уроки до сих пор актуальны и очень своевременны для мира сегодня, точнее – его отсутствия. И столетие Первой Мировой – очень хороший повод для правильного осмысления как прошлого, так и наших дней. Ведь один выстрел (причем, даже не «Авроры») может стоить жизни миллионам людей.
