Вопрос «Легко ли быть учителем?» риторичен, не правда ли? Давно известно, что от педагога все всего ожидают: дети — чтобы урок был всегда праздником — весёлым и интересным, родители — глубоких знаний и высокого уровня воспитанности у своих детей, начальство — масштабных положительных результатов, общество в целом — инновационное поколение next. Тогда предлагаю иной вопрос: «Легко ли быть учителем русского языка?». В чём же отличие между ними?
Международный язык — язык межнационального общения — государственный язык… язык национальных меньшинств.
В какой ипостаси за 25 лет только не оказывался «могучий и жемчужный». А вслед за ним и учителя русского языка… В каких бы политических и предвыборных играх ни становился заложником, он и при этом сохранял свое «я».
Нет, гордость за умение владеть языком, за его необыкновенный дар выживать в любых условиях, за носителей, какие бережно сохраняют его и прививают любовь детей к его богатствам, эта гордость сохранилась. Однако чувство ненужности, невостребованности, униженности, это коварно-липкое чувство почему-то остаётся также.
Я получила образование в Крыму, в Симферопольском государственном университете, на стыке двух образовательных эпох — в 1996 году. Общество, которое меня окружало, говорило на русском, родном мне и любимом языке, и ничто не предвещало резких перемен. Я ещё застала преподавание русского языка и литературы по советским программам, где количество часов по меркам украинских учителей было просто роскошным. А потом наступили времена, когда нежное кольцо братских украинских объятий не только теоретически, однако и в реальных условиях уничтожило возможность преподавания русского языка на уровне международного (количество часов стало меньше, чем выделенных на преподавание иностранного языка). Мы, учителя русского, лишь успевали сказать «А», а урок уже заканчивался. И так, галопом по Европам, мы втискивали программные темы в узкие рамки урока, не успевая закреплять материал, приспосабливались к новым, новейшим, самым новым урезанным учебникам. Однако, упорные в своём труде, мы находили всё новые и новые способы преподать, преподнести, вдохновить, удивить, мотивировать… А прагматичные дети не сильно стремились брать даже в упаковке с бантиком самое родное и дорогое, что у нас было — ну где использовать данный подарок: в вузе не требуется, в оформлении документов и подавно, в государственных учреждениях запрещён. Таким образом, пощебетать лишь… и то с опаской… И вот наступила новая эра. Мы вернулись домой, в Россию. Эйфория охватила все слои населения, салюты, счастье, слёзы на глазах у многих. Все, да и я, конечно, понимали, что работать будет требуется много, что ответственность учителей русского языка и литературы возросла в разы, что требуется возвращаться к глубинному изучению предмета, что теперь над нами висит данный ранее заграничный и не сильно знакомый и нужный ЕГЭ. Однако нас-то не испугать, пуганые мы — так решили. Ан нет! Испугались, да не на шутку.
Во-первых, часов море? Это море у того, кто с 5 класса начинает, а попробуй докажи на уровне школы завучу-биологу, что тебе нужнее сейчас часы на русский отдать — провал ведь какой был у детей… А как нагнать в 8-11 классах? Где взять данные самые часы, если их уже поделили между собой другие предметники — «на русском языке дети и так разговаривают, а на физику катастрофически не хватает»? И никому не интересно, и никто не задумывался, что, если ребёнок плохо читает, не улавливает мысль в тексте, не умеет составлять план, схему, он так же, как и на уроке русского языка, не сможет сформулировать мысль и на географии, и на истории; и что в России за голову хватаются именно математики, понимая, что они пожинают плоды неразвитого умения работать с русским языком, речью. Ну дайте в переходный промежуток времени часов побольше! А мы отработаем: вложим, подготовим, заинтересуем. Нам ведь не привыкать. Только часов подкиньте! Во-вторых, сработал эффект бумеранга: учителя украинского языка остались в одночасье «за бортом». Жалко людей? Разумеется. Особенно жалко нам, учителям русского языка, потому что мы на собственной шкуре прочувствовали любовь Украины к каждому учителю русского в отдельности: на рынках торговали, квалификацию меняли, по два года получали второе образование (украинский язык), искали работу… Жалко, искренне жалко, поэтому готовы делиться, хотя… что на Украине без часов духовной пищей питались, что, в Россию попав, остались на бобах. Однако готовы делиться в такой непростой переходный промежуток времени, однако в рамках закона и не в ущерб детям. Выучитесь, как мы, полюбите язык, восхититесь Пушкиным, Достоевским, Тургеневым, притушите фанатизм в глазах, и… милости просим, коллеги.
В-третьих, ответственность всё-таки за качество работы. Не потому, что в России рейтинги, на каждый шаг сертификаты, а потому, что привыкли мы честно работать, с отдачей. Только времени дайте немного да документы основополагающие чётким списком, а не размытым фейерверком, мол, у нас демократия, все на откуп школы. Так что пуганые мы, а страшно. Вроде домой вернулись, а чувство сиротства не покидает. Может, и мы ласки дождёмся? Как вы думаете?
Мария ЦВЕТКОВА, учитель государственного русского языка.
