В Севастопольской Морской библиотеке имени М.П. Лазарева по инициативе Военно-научного общества Черноморского флота состоялась научно-практическая конференция «Севастополь – город с особой сущностью и особой судьбой», приуроченная к 70-летию наделения города-главной базы Черноморского флота особым статусом – выделения его в отдельную административно-территориальную единицу, сообщает издание «Новоросс. info».

Участники мероприятия - члены Военно-научного общества ЧФ, ветераны Черноморского флота, представители научных, культурно-просветительских, музейных учреждений флота и города, общественности, духовенства - вспоминали важные вехи истории.

Севастополь как отдельная административно-территориальная единица был выделен 29 октября 1948 года. Это дало возможность, также, сформировать эффективную базу военно-морского флота в Черноморском бассейне.

В ходе конференции вспомнили и события 1991 года, когда город чуть не лишился своего особого статуса, и весну 2014, когда Севастополь приобрел новое звучание этого статуса - город федерального значения.

С приветственным словом к собравшимся обратился Первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы РФ по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Константин Затулин. Приводим полный текст его выступления.

Уважаемые товарищи, дорогие друзья!

Мне пришлось в свое время опубликовать статью, где я написал о том, что при всех своих бедах, одно счастье есть у армянского народа: в хорошую погоду из столицы Армении Еревана всегда виден Арарат. И не надо больше армянам рассказывать, кто у них друг, а кто враг. Это священная гора армянской истории, армянского народа, она даже на гербе советской Армении присутствовала, но она находится в Турции. До неё всего километр, но она в Турции. И не надо объяснять людям, которые живут в Армении, кто их исторический соперник, кто занимает сегодня их территорию.

Вот если бы у нас из Москвы во все времена, пока шла борьба за Крым и Севастополь, за их возвращение, если бы мы все видели Малахов курган с любой точки, то может быть, это произошло бы раньше. Но я считаю, что огромная роль в том, чтобы Город-герой Севастополь, главная база Черноморского флота, вновь оказался в России, принадлежит конечно подвигу моряков Черноморского флота, которые в самый запутанный момент, в самой предательской обстановке, разобрались в происходящем. Благодаря командующему и Военному совету, Игорю Владимировичу Касатонову и его команде, флот отказался от переприсяги. Многие из Вас в этом зале присутствуют. Честь и слава этим людям! С этого начинается точка отсчета возвращения Севастополя в Россию.

Да, разумеется, Севастополь был выделен в 1948 году в отдельный административно-хозяйственный центр решением Иосифа Виссарионовича Сталина, и мы не уставали об этом напоминать все эти годы, когда вели полемику с нашими соседями на Украине. Говорили, что это несправедливо, это не соответствует правде, что сегодня Севастополь числится в составе Украины. И вправду, Верховный Совет в 93-м году, уже находясь во враждебных, конкурентных отношениях с президентом Ельциным, принял решение о российском статусе Севастополя. Это решение, к сожалению, пало жертвой внутриполитической борьбы в России. Хочу помочь вспомнить тем, кто не помнит или не знает этого, за день до принятия этого решения Борис Николаевич Ельцин выступал, по-моему, на Липецком заводе и, давая ответы на вопросы рабочих, сказал: «Севастополь – это русский город». А как только Верховный Совет, с которым он боролся за власть, принял такое решение, он тут же отработал назад. И как вы знаете, наши дипломаты даже получили указание поддержать украинскую версию в Совете безопасности. Тут же Украина осудила решение Верховного Совета, использовав для этого механизм Совета безопасности ООН. И наша дипломатия к позору пропустила это мимо ушей, потому как подчинялась Верховному главнокомандующему, тому Верховному главнокомандующему.

Уважаемые коллеги, конечно же я не буду повторять все, что было сказано об истории. Сегодня, я убежден, вы сами об этом расскажите. Мне также приходилось над ней размышлять и что-то писать, выступать на данную тему. Я хочу вернуть вас к сегодняшнему дню, поскольку это всех, наверное, интересует. Мы потому и говорим во многих случаях о прошлом, что желали бы спрогнозировать свое будущее.

В 2014 году Севастополь, а вместе с ним Крым, вернулся в Россию, я помню эти дни, поскольку я был все эти дни здесь, здесь находился. И даже, если вы помните, сделал неудачную попутку баллотироваться в Севастопольское городское собрание. И главной причиной, почему я вообще стал участником этой избирательной кампании, было то, что я, понимая, каковы надежды севастопольцев, во многих случаях здесь бывая, учитывая запреты Украины, понимал и то, что может возникнуть несовпадение ожиданий и того, что будет в реальности. Прекрасно понимая, что многие увидели возвращение в Россию как возвращение в бывший Советский Союз, из которого выпал Севастополь и Крым в 91-м году. И тогда, и сегодня я пробую вместе с моими коллегами, в том числе теми, кто представляет Крым и Севастополь в Государственной Думе России, сделать так, чтобы побыстрее все ожидания реализовались, чтобы поменьше трудностей пришлось преодолевать севастопольцам. Они их не заслужили.

Это не всегда получается. Но крайне важно то, что происходит буквально в эти дни. Вы уже здесь упомянули о встрече Президента Путина с мэром Москвы Сергеем Собяниным. Что означает по существу эта встреча? Она означает, что возвращается то шефство Москвы над Севастополем, которое помогло сохранить флот и помогло сохранить российское влияние здесь в Севастополе в годы украинской оккупации. Всё же оккупация была украинская, а не российская. И насколько я осведомлен, в дальнейшем должны быть приняты организационные решения, закреплены соответствующие сотрудники мэрии Москвы за работой в Севастополе. Я не хочу сейчас предварять это, это прерогатива правительства Москвы, я к нему после 2010 года не имею прямого отношения (до 2010 я, как вы знаете, был советником мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова). Теперь другая команда.

Мне кажется крайне важно, чтобы при всех поручениях, которые были даны Президентом, и которые будут реализовываться на наших глазах, чтобы общественность Севастополя была осведомлена о планах и принимала участие в том, каким быть городу в следующих годах и в следующих поколениях. Потому что при всем энтузиазме по этому поводу новые кураторы начинают с чистого листа, не все хорошо себе представляют, в чем специфика Севастополя. И вот, как было здесь сказано, то, что есть общественные организации, которые желали бы выступать со своими инициативами в градоустроительном совете, это очень хорошо.

Хочу заметить, что вчера в Государственной Думе мы обсуждали закон о гражданстве, поправки в закон, которые внесены были Правительством Российской Федерации. Надо сказать, что у нас в Думе нет недостатка инициатив по облегчению, упрощению получения российского гражданства прежде всего для тех, кто оказался в России – беженцев с Украины, для тех, кто, может быть, думает о том, чтобы переехать в Россию, из числа наших соотечественников. Нас не устраивает, какими темпами эта работа ведётся. Правительство сейчас, после всяких размышлений, предложило законопроект. На мой взгляд, он носит такой немного солдатский характер: просто-напросто записали, что все категории лиц для упрощенного получения гражданства определяет Президент. Могли бы сразу назвать эти категории. Вместо этого перепоручили это Президенту. Мне кажется, у него с этим никаких проблем и раньше не было.

На этом заседании при обсуждении выступал избранный Вами депутат Дмитрий Белик. И он как раз обратил внимание на слова, сказанные Президентом на встрече с мэром Москвы – о том, что Севастополь никогда Украине не передавался. И сказал, что, по его мнению, – я его целиком поддерживаю, – севастопольцы – это не просто люди, получившие гражданство Российской Федерации в порядке оптации, как у нас говорят, севастопольцы имеют право на признание их российского гражданства по факту рождения в городе Севастополе, вне зависимости от того, когда это рождение произошло. Это очень правильно.

Я желал бы обратить ваше внимание, что Государственная Дума, где я работаю вот уже четвертый раз в одном и том же комитете, который называется по делам СНГ и связям с соотечественниками, буквально две недели назад приняла очень жесткое заявление, мной написанное. Правда оно прошло разные редакционные изменения, я предлагал его назвать «О нарастании угрозы с Украины», вышло оно под заголовком «Об обострении ситуации на Украине», но тем не менее основные мысли в тексте этом сохранены. И что мне кажется самым главным в этом заявлении, – а я выступал на данную тему как автор этого заявления от имени фракции большинства, то есть «Единой России», – там сказано, что Государственная Дума уверена в том, что при попытке нового широкомасштабного наступления Украины в Донбассе, продолжении терактов, самым подлым из которых было убийство Александра Захарченко 31 августа, на это будет дан адекватный ответ.
Я подчеркнул, выступая, что мы считаем «адекватным ответом». Мы считаем адекватным ответом такую же реакцию, какая была на авантюру Саакашвили в 2008 году против Южной Осетии. То есть признание Республики Южная Осетия и Республики Абхазия, а если дело касается Украины, – признание Донецкой и Луганской Народных Республик. И вправду, у нас появилась пауза. Люди не всегда понимают, в чем состоит линия Российской Федерации на данный момент в этом конфликте и вообще в отношениях с Украиной. Мы всеми силами пробуем осудить страсти на Украине, а они только разгораются. Действия киевских властей, которые уверены в своей связи с Западом, поддержке американцев, западноевропейцев, все более дерзкие. И вы видите, что буквально за несколько последних месяцев ситуация резко обострилась. Я упомянул уже убийство Захарченко, до этого были другие убийства, теракты практически, которые превращают Украину в террористическое государство.

Вы, наверное, знаете о принятии на Украине разного рода законов, где Россия называется «страной-агрессором». Кроме прямого объявления войны России, в Киеве все остальное уже делается. Только что, 4 октября, в Верховной Раде принят в первом чтении закон об условиях функционирования украинского языка как государственного, по которому русский язык вычеркивается отовсюду. Теперь, чтобы, скажем, получить, медицинскую помощь, врач и пациент должны договориться, на каком языке они будут обсуждать эти проблемы. Если они не договорятся, медицинская помощь на законных основаниях может быть не оказана. Если данный закон войдет в силу после принятия во втором чтении, написание географических названий на русском языке на Украине будет происходить под неусыпным контролем так, чтобы они были записаны, как они звучат на украинском языке. То есть город Киев будет писаться через «ы» и «й», как это слышится на украинском языке. Мы в Государственной Думе многое можем, но никогда не правили украинский язык, понимая, что это не наш язык и не наша прерогатива. Они сегодня перешли к тому, что они правят русский язык, учат, как надо по-русски разговаривать, как называть те или иные места. Как Киев – мать городов русских. Ну и, разумеется, обращаю внимание на раскол церкви и желание восстановить одних верующих против иных. Создать воюющую церковь, которая бы освящала убийства на Донбассе, освящала бы вражду с Россией.

В свое время, в 96-м году, я написал, – считаю для себя, – программную статью в «Независимой газете». Я сказал, что нам от Украины требуется по большому счету три вещи, чтобы быть уверенными, что наша дружба, партнерство и сотрудничество существуют. Это, во-первых, федерализация Украины: Восток и Запад Украины имеют равные права, и в случае чего восточные регионы могли затормозить всякое сползание в НАТО. Во-вторых, это конечно русский язык в качестве государственного, поскольку не может быть на самом деле антироссийского государства с государственным русским языком. И, наконец, третье – это единство нашего православия. Как видите, они выступают против всех этих условий на протяжении всей своей истории. Сейчас особенно активно.

По этой причине я хочу сказать, что роль Крыма в целом и Севастополя в особенности как опорного форпоста сопротивления бандеризации Украины просто возрастает. Если этого кто-то не понял из гражданских властей, то должен это понять. Потому что мы видим обострение ситуации в Азово-Черноморском бассейне. Желание разорвать отношения по морю вслед за разрывом того самого Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве, который вообще-то им был односторонне выгоден, поскольку признавал присутствие Севастополя и Крыма в составе Украины. Но в Киеве настолько сегодня уже кушать не имеют возможность, когда слышат о дружбе, сотрудничестве и партнерстве с Россией, что данный договор разорвали, чтобы даже самой мысли не было о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Теперь они желают разорвать соглашение о совместном использовании Азовского моря, которое мы ратифицировали в 2004 году. Им кажется, что тут же возникнут основания считать мили, – исключительная зона, экономическая зона… Причем как вы понимаете, они не собираются ограничиваться побережьем Донецкой области, а будут считать, что их территориальные воды – это воды, примыкающие к Крыму в Азовском море. Так как они не признают нахождение Крыма в составе России. Это повод к бесконечным провокациям и стычкам.

На самом деле, если это соглашение будет ими разорвано, мы окажемся в ситуации Советского Союза, поскольку до этого соглашения это были воды Советского Союза. И вокруг этого завяжется борьба. Вы, наверное, заметили, что она уже началась – резолюция Европарламента по поводу Азовского моря. Вы знаете, что эти замечательные украинские флотоводцы и обслуживающие их политики уже сегодня строят всякого рода планы, собираясь повторить подвиг Черноморского флота времен Первой Севастопольской обороны и затопить в фарватере Керченского пролива свои корабли. Это все, разумеется, фантазии. Но эти фантазии требуют с нашей стороны очень четкого представления, понимания, уверенности в том, чтобы этого не допустить. Мне кажется пауза, которая была взята в связи с надеждами на то, что получится как-то реализовать Минские соглашения, завершена.

Не я подписывал эти соглашения. Я считаю, в свое время была допущена ошибка в 2014 году, когда ополчение было остановлено под Мариуполем. Если бы оно продолжало движение, очень может быть… Мост Крымский все равно был необходим, но такой срочности и необходимости в этом не было бы. Но самое главное, был бы ответ на запрос русскоязычного населения Одесской, Николаевской, Херсонской, а также других областей Востока Украины. Я мечтаю о том времени, когда Черноморский флот вернется в свои базы в Одессе. У меня был друг, который недавно ушел, мечтавший вместе со мной об этом по своим причинам, Станислав Говорухин. Вы знаете, он свои лучшие фильмы снял на Одесской киностудии. Так вот я хочу сказать, что конечно до тех пор, пока у власти в Киеве будут сменять друг друга, себя Порошенко и им подобные, мы будем находиться в состоянии то холодной, то горячей вражды с Украиной. С той Украиной, где угнетают русских, где из антироссийского это государство превращается практически в антирусское, что неизбежно. Даже те предатели – отщепенцы, которые поехали воевать из России на стороне украинских националистов в Донбассе, они сегодня это на своей шкуре это испытывают. Их начинают бортовать там: «Почему вы здесь? Вы же русские». Они предали Россию, предали наших соотечественников в Донбассе. Но они, оказывается, не вписываются в новую украинскую реальность, по которой все должны говорить, как на подбор на украинском языке и мысли не допускать, что можно как-то по-другому трактовать историю. По этой причине конфликт с Украиной, – это до тех пор, пока Украина готова выдерживать соревнование с Россией. Понятно, что она не выдержала бы и одного дня, если бы не поддержка со стороны наших «друзей» и «товарищей», стран Запада.

Очень сложная ситуация. Вам это, как военным или бывшим военным, должно быть понятней, чем кому-то другому. Трудности, которые мы переживаем, ошибки, которые мы делаем, пенсионные реформы, которые мы делаем, связаны с тем, что мы находимся в войне. И хоть эта война не столь кровопролитна как Великая Отечественная, международные условия ничуть не лучше, а может быть и хуже. У нас нет теперь Советского Союза, который выступал в войне с фашистской Германией. Многие части этого Союза стали нашими соперниками и конкурентами.

Мы не враждуем с Белоруссией, мы с ней в союзном государстве, но 70 процентов бензина для танков, которые воюют на Донбассе, российского бензина, поставляется через Белоруссию. Сегодня президент Лукашенко встречается с президентом Порошенко на специальном украино-белорусском форуме в Белоруссии. А что говорить о Прибалтике, грузинах? За нами нет никакой антигитлеровской коалиции. Мы можем рассчитывать на налаживание какого-то диалога с Китаем, но Китай не рвется за нас решать наши собственные проблемы. Вы сами понимаете, что у нас какой-то промежуток времени сближения с Турцией на сирийском фронте, но сказать, что это наши исторические друзья, на которых мы можем положиться, мы не можем.

Вам это здесь понятней, чем кому-или. Кто поддерживает меджлис? Конечно Турция. Где находится тот патриарх, который принял решение об автокефалии украинской церкви? Он гражданин Турции, капитан турецкой армии. Ясно, что, если бы не хотела Турция, он бы не принял этого решения. При всех наших экономических взаимоотношениях и встречах Президентов.

К сожалению, ситуация такова, что все вынуждены жертвовать. Я согласен с тем, что жертвовать должны все, а не только те, кто мало продолжает получать. Что жертвовать должны и наши олигархи. Я выступаю в Государственной Думе за прогрессивное налогообложение. Считаю, что это должно быть, хотя бы из справедливости.

Я хочу вас призвать: понимаете, сегодня крайне важно, чтобы Россия при всех своих внутренних спорах, партийных пристрастиях, она оставалась единой. Единство России – это залог того, что Севастополь и Крым никогда не подвергнутся никакому унижению. А разброд в России, даже из лучших побуждений, как это у нас бывало во времена революции в октябре 17-го и во время перестройки в 89–90-м, способны нас развалить.

Спасибо вам большое, что вы сегодня обсуждаете здесь историю 48-го года. Но история 48-го года уже сделана, а история 2018–19–20 будет делаться с нашим участием. Давайте не сделаем ошибку! Спасибо.