Сто лет назад Россия в последний раз отпраздновала Пасху так, как это было принято до революции: с пасхальными каникулами и пасхальным базаром, с традиционными предпраздничными распродажами и народными гуляньями. Тем не менее 1914-1918-й были годами Первой мировой войны, и на её фоне празднование Светлого Христова Воскресения приобрело некоторые особенности.
Целительные «медикаменты»
Готовясь к Пасхе, россияне до революции массово покупали не только яйца и продукты для угощений, но и алкоголь – ну, собственно, как и сейчас. К примеру, в 1912 году в Севастополе «в Страстную субботу в казённых винных лавках выручено от продажи водки около 34 000 руб. Если принять во внимание пасхальные закупки в остальные дни Страстной недели и стоимость купленного в магазинах пива и вина, то сумма в сто – сто двадцать тысяч будет далеко не преувеличенной».
Тем не менее во время Первой мировой войны в России ввели сухой закон – в ресторанах подавали квас вместо шампанского, купить алкоголь можно было только по рецепту врача. Так обстояло дело и на Пасху. В апреле 1916 года в столичной газете была помещена заметка с язвительным названием «Предпраздничная «заболеваемость». Вот что в ней сообщалось: «Обычную праздничную заболеваемость, как результат чрезмерного чревоугодия, нынче предупредила новая заболеваемость – предпраздничная. На Страстной неделе, а также и на Вербной, у докторов наблюдался большой наплыв пациентов, которым ввиду их болезненного состояния требуется было прописать спирт, коньяк и им подобные «врачебные» средства. В местах продажи этих целительных «медикаментов», в аптеках и винных погребах, обороты были наиболее оживлённые».
Запрет на немецкое
В преддверии Пасхи оживлялась не только торговля продуктами, но и продажа игрушек: в витринах магазинов детвору и взрослых зазывали деревянные крашеные яйца и прочие игрушки. Правда, состав последних в годы Первой мировой несколько изменился: из продажи полностью исчезли очень популярные ранее немецкие игрушки (Германия была противником России).
«Не только нет немецких солдат, но даже «мирных» игрушек. Слащавые немецкие девочки и мальчики исчезли. Их место заняли изящные французские и английские игрушки. Привезли кое-что, по-видимому, американцы. Между швейных игрушек главное место занимают красные шаровары. Выдвинулись также наши отечественные кустари. И от всего этого окна игрушечных магазинов только выиграли. Выиграют, очевидно, и дети, какие эти игрушки в своё время получат», – писали газеты.
Пасхальные… мины
Пасхальная символика в военное время порой использовалась довольно своеобразно. Например, когда в 1916 году «в Москве происходили подготовительные работы по съёмке картин пасхального репертуара», то выяснилось, что один из режиссёров задумал такую сцену: «На экране будет воспроизведено пасхальное яйцо колоссальных размеров, которое вмещает в себе представителей всех воюющих держав и апофеоз грядущей победы. Съёмка будет сопровождаться множеством остроумнейших трюков и замысловатых комбинаций».
В том же 1916-м в газетах писали: «Болгары устанавливают в Чёрном море мины заграждения с изображением на их корпусе христианского пасхального приветствия, в болгарском правописании». Была напечатана даже фотография этой мины, «заменившей пасхальное яйцо в руках славянского Каина». (Болгария, не участвовавшая поначалу в войне, в конце 1915-го присоединилась к противникам России.)
«…Перекликались из окопов поздравлениями»
Пасху праздновали не только мирные жители в своих домах, но и солдаты в окопах. В газете «Русское слово» даже появилась отдельная рубрика: «Пасха на позициях». Вот какие заметки в ней публиковались:
«Его Императорское Величество государь Император повелеть соизволил отпустить в первый день Пасхи нижним чинам войск, управлений, учреждений и заведений, находящихся в составе действующих армий, в виде дополнительного довольствия по сладкому куличу, весом до 2-х фунтов, и по два крашеных круто сваренных яйца на каждого человека».
«Нынешнюю Пасху солдаты получили необыкновенно много подарков, в особенности крашеных яиц, которых в течение трёх предпасхальных дней было роздано солдатам различными общественными организациями несколько сот тысяч. На многих участках, наиболее близко расположенных от неприятельских окопов, словно по молчаливому соглашению, стрельба совершенно прекратилась. Наши и австрийские солдаты перекликались из окопов поздравлениями. Австрийцы кричали по-русски: «Христос воскресе!», наши отвечали: «Воистину воскрес!» – и перебрасывали австрийцам яйца, завёрнутые в бумагу. Всюду в более или менее защищённых от прицельного огня местах солдаты соорудили традиционные качели, вокруг которых происходило настоящее пасхальное гулянье с песнями, гармошками и пляской. Австрийцы также по случаю Пасхи решили загулять: весь день из их окопов слышались пение и музыка. Сегодня австрийцы нарушили праздничную обстановку дня и стали стрелять, и в ответ заговорили наши винтовки. Праздник любви и всепрощения кончился. Начались вновь кровавые будни».
И всё равно – на юг!
В дореволюционной России на Пасху многие уезжали в Крым – в распоряжении людей было 11 выходных (четверг, пятница и суббота Страстной недели, а также вся пасхальная неделя). По сути, с Пасхальной недели на полуострове и начинался курортный сезон. Во время Первой мировой эти выходные не отменили. И хотя пресса писала, что «до настоящего отдыха России ещё далеко», многие на Пасху по-прежнему уезжали на юг. Во всяком случае, в пасхальные дни 1916 года в газетах можно было прочесть следующее: «Сильно даёт знать о себе отсутствие в Петрограде и в Москве справочного бюро о русских курортах, где можно было бы предварительно получать сведения о степени наезда, приблизительного числа свободных помещений и т. п. Масса лиц, уехавшая на курорты Крыма и Кавказа, возвращается оттуда, не найдя по средствам пансионата или хотя бы сносной комнаты». Так что в Крыму и в эти годы пасхальный сезон, похоже, как всегда, проходил с «большим съездом приезжих».
