Какой севастополец в поисках приключений не гулял по городским карьерам?! Инкермановский можно свободно посетить в будний день, в выходной — пройти по краю Псилерахского по пути из Балаклавы на Фиолент. Корреспонденту «Севастопольской газеты» удалось не только побывать внутри работающего карьера в рабочее время, тем не менее и своими глазами увидеть взрыв горной породы, сообщает издание «Севастопольская газета».
В карьер по серпантину
Попасть внутрь Псилерахского карьера удалось на служебном уазике АО «Балаклавское рудоуправление».
Сев в машину, начальник производственного отдела БРУ Юрий Евлашкин, работающий на предприятии уже 51 год, первым делом выдает мне белую каску.
— Каска начальства! — комментирует данную меру техники безопасности горняк. Оказывается, существует правило, что у рабочих каски — оранжевого цвета, а у руководителей — белого.
Миновав шлагбаум поста охраны, преграждающий проезд на карьер, мои спутники тут же начинают обсуждать вчерашнюю рыбалку. Я тем временем разглядываю новые ракурсы на привычные пейзажи Балаклавы, открывающиеся с каждым поворотом грунтового серпантина, по которому мы поднимаемся на верхнюю смотровую площадку на скорости 50 км/ч.
Проехав под галереей конвейера, железным акведуком протянувшегося на 1,5 км, за 10 минут мы доезжаем до так называемого нижнего приемного устройства, где в ангаре стоят огромные 45-тонные карьерные самосвалы производства Белорусского автозавода (знаменитые БелАЗы).
Машина в три этажа
Приехавший с нами водитель одного из БелАЗов Юрий Гудиниц должен отправиться в глубь карьера, поэтому он сразу направляется к 45-тонной машине под номером девять проверять техническое состояние — масло и двигатель.
— Проверяю перед каждым выездом, иначе можно запороть технику, — раздается его голос из-под открытого капота на высоте второго этажа.
Все оказывается в порядке, Ю.Гудиниц заводит мотор — теперь можно ехать.
Мы отправляемся вслед на уазике. По дороге наблюдаем следующую картину: с полным кузовом навстречу ползет грузовик MAN, на узкой грунтовке двум машинам, кажется, не разъехаться: с одной стороны — стенка карьера, с другой — пропасть. БелАЗ находит небольшой «карман» на дороге, где и притормаживает, давая дорогу коллеге.
— Груженого надо пропускать, а тем более MAN сложнее в управлении, так что мне легче уступить, — поясняет позже водитель БелАЗа Ю.Гудиниц.
Благополучно разминувшись, через несколько минут вслед за БелАЗом выезжаем на 103-й горизонт, то есть площадку на высоте 103 м над уровнем моря, где экскаватор грузит — для меня — обычные валуны, для специалистов — горную массу.
У БелАЗа над кабиной нависает козырек от кузова, поэтому водитель может не выходить во время погрузки, а «наслаждаться» грохотом падающей из ковша породы.
После успешной погрузки, на безопасном расстоянии и с заглушенным мотором (требования техники безопасности) удается побеседовать с водителем БелАЗа и даже взобраться в кабину карьерного гиганта. По семи ступенькам вскарабкиваюсь на небольшой балкон, который идёт вокруг высокой кабины БелАЗа.
Ю.Гудиниц работает в БРУ с 2015 года: переехал в Севастополь вместе с детьми и внуками из Донецка.
— Работать здесь не в диковинку, на Украине я водил 120-тонные самосвалы в Кривом Роге. Там те же карьеры, где добывают известняк и доломит, — вспоминает мой новый знакомый.
— Погрузка БелАЗа занимает всего пару минут, в отличие от MAN или КамАЗа, для которых экскаватор выбирает камни определенной фракции. Дело в том, что БелАЗ работает только в карьере и перевозит горную породу для дальнейшего дробления, а остальные грузовики загружаются сразу на Керченский мост.
Техникой довольны
На площадке, где я очутилась, находятся не только грузовики и экскаватор, а также буровой станок и бутобой. Последний похож на гигантскую желтую птицу, неторопливо клювом раскалывающую куски скалы розоватого оттенка. Машинист бутобоя Иван Бенько делает перерыв в работе. Подхожу к нему поговорить.
И.Бенько оказывается жителем украинского города Александрия, работающим в Балаклаве с 2013 года вахтовым методом.
— Сейчас я задержался дольше обычного, очень соскучился по своим, — рассказывает машинист.
Техникой, на которой работает, он доволен:
— Это американская современная машина, поэтому зимой включаю печку, летом — кондиционер. Работать — одно удовольствие!
И.Бенько пора возвращаться к работе, возвращаюсь в уазик, который направляется на верхнюю смотровую площадку карьера наблюдать, как будет проходить взрыв породы на 90-м горизонте.
Проезжаем мимо трёх девушек — первых встреченных сегодня на карьере. Это оказывается бригада маркшейдеров. С помощью похожего на фотоштатив теодолита они измеряют объём добытого известняка.
Мы тем временем продолжаем движение наверх. Поворот следует за поворотом, развилки сменяют одна другую, тем не менее наш водитель уверенно ведет машину вперед.
— Здесь так легко заблудиться!
— С молодой девушкой — обязательно! — шутит начальник производственного отдела.
Наконец, добираемся до высоты 200 м, где останавливаемся.
Взрывы только после сигнала
На самом деле взрывы в карьере — это только часть мероприятий под общим названием «взрывные работы».
Проведение этих работ строго регламентировано, как инаугурация президента!
Так, взрывать породу можно только в светлое время суток, с 8.00 до 18.00. Выставляется оцепление, весь не занятый во взрывах персонал и техника покидают территорию карьера. За 20 минут до взрыва раздается предупреждающий сигнал сирены, потом ещё: непосредственно перед и ещё три сигнала после самого взрыва.
Мы прибыли на смотровую как раз вовремя — раздается первый рев сирены. Наверху неуютно: несмотря на солнечную погоду, со стороны пляжа «Васили» дует холодный ветер. Сирена вспугивает стаю чаек, какие с криком начинают кружиться над карьером. Со стороны кажется, что птицы летают как раз над местом взрыва.
В положенное время сирена ревет снова. И тут же следует взрыв. Честно признаться, я ожидала увидеть по меньшей мере извержение Везувия или хотя бы небольшой ядерный грибок, реальность оказалась намного прозаичнее — легкое сотрясение: полоска земли приподнялась на полметра и опустилась. С запозданием на пару секунд вниз по склону сошла небольшая лавина из мелких камней. И тишина.
Когда мы садимся в машину, раздается гудок сирены — взрыв завершен успешно.
Справка
Добыча до 1941 года
До 1941 года добыча горной массы в Балаклавском карьере производилась вручную. Двое рабочих бурили металлическим буром: один бил молотом по затылку бура, второй поворачивал его. Затем известняк разбивали ручным молотом весом 4 кг, породу грузили в копелевские (1 тонна) вагонетки специальными 8-рожковыми стальными вилами.
Вагонетки вручную отвозили к месту погрузки, а дальше известняк везли на подводах, запряженных лошадьми, на станцию «Инкерман». Позже животных сменили полуторатонные автомобили.
Первый экскаватор на предприятии появился незадолго до начала Великой Отечественной войны.
