С
учетом Самотлора – крупнейшее в России и 6-е по размеру в мире нефтяное месторождение – Нижневартовск
имеет огромное стратегическое значение. Я, как депутат Государственной Думы,
обязан бывать в том избирательном округе, жители которого отдали мне свои
голоса. Я должен изучать состояние дел, чтобы понимать, каким образом на жизни
людей отражаются законы, какие принимает Государственная Дума. Это называется
правоприменительная практика: как работают данные законы? Как (положительно или
отрицательно) они сказываются на благосостояние населения? Нижневартовск имеет большее значение,
чем какой-либо ординарный районный центр. Хотя я депутат от КПРФ, т.е.
представитель оппозиции, тем не менее, считаю
необходимым встречаться с руководством города, чтобы понимать, как они видят
складывающуюся ситуацию. Дело в том, что они воспринимают импульсы недовольствия, идущие
снизу, гораздо острее, чем правительство, которое защищено от народного
негодования той самой подушкой «вертикали власти». Именно по этой причине я
считаю своим долгом встречаться с руководством города, главами муниципалитетов.
Ключевая проблема – вопрос ветхого и
аварийного жилья. В Нижневартовске достаточно много такого жилья. Надо понимать,
что Ханты - Мансийский автономный округ находится отчасти в уникальном положении
– здесь добывают 50% добычи нефти во всей стране и поэтому существуют какие-то
дополнительный возможности, как с точки зрения поддержки со стороны окружного
центра, так и с точки зрения усилий нефтяных компаний, какие вкладывают средства в развитие города. Проблема
с переселением людей здесь решается, тем не менее недостаточно быстро.
Дело в том, что во времена бурного
освоения месторождений Западной Сибири, сюда пошел огромный поток людей.
Каждому необходимо было дать крышу над головой. Я глубоко убежден, что федеральный
центр должен принять специальную программу решения жилищной проблемы. Цена
вопроса - 20-25 млрд рублей, и я думаю, что федеральный Центр, бюджет которого
держится на поступлениях от нефти и газа, обязаны изыскать данные средства.
Мы должны вернуться к ситуации, которая
была во времена Советского Союза. Когда рядовой водитель на Севере получал
больше, чем, например, министр союзного министерства. То есть, условно, министр
получал 650 руб. (огромные деньги по тем
временам), а водитель на Севере – 750-800 рублей. А бурильщик – 1200 рублей, то
есть в 2 раза больше, чем министр. Вот мы должны вернуться к ситуации, когда
человек труда, человек, который производит материальные ценности, получает
больше, чем чиновники. Не надо опускать чиновника, надо поднимать человека
труда.
- Как,
на Ван взгляд, устраняются последствия прошлогоднего катастрофического наводнения?
Судя по тому, что всплеск общественного недовольства
утих, по-видимому, власти сумели урегулировать данный вопрос. Тем Не Менее необходимо смотреть
на несколько уровней власти. Когда случаются стихийные бедствия такого же
масштаба, как наводнение, которое было в Нижневартовске прошлой весной, надо
чётко понимать, что муниципальные власти не способны справиться в одиночку.
Более того, даже окружные власти, какие обладают некими резервами на случай
ЧС, не смогут. В таких случаях должен работать федеральный Центр. То есть, как
было в Советском Союзе, если в каком-то регионе случается беда, сразу вся
страна концентрируется на том, чтобы ликвидировать последствия.
Мы должны вернуться к Советской системе, когда
в подобных случаях вся страна мобилизует все свои ресурсы, чтобы оказать помощь
пострадавшему региону. Только тогда помощь будет и вправду эффективна.
Конечно же муниципальные власти должны быть «на острие ножа», чтобы решать данные
проблемы, тем не менее федеральный Центр не имеет права делать вид, что его это не
касается. Это прямая обязанность Правительства – устранять последствия
катастроф.
